Моя мама построила успешную карьеру, работая архитектором, в то время, когда мало кто из женщин работал в этой сфере. Она вкусила все прелести жизни матери-одиночки – необходимость соблюдать равновесие между нуждами ребенка и работой. Так как я была единственным ребенком матери-одиночки, у меня рано развилось чувство ответственности и самодостаточности.
Моя мама – авантюрный человек. Она любит пробовать и узнавать что-то новое и для меня всегда была примером бесстрашного первооткрывателя. Она была одной из первых образованных женщин Америки своего поколения, которая решилась на полностью естественные роды – у ее доктора я была первым ребенком, которого он принял без использования анестезии. Я считаю, что у меня было очень удачное рождение! (Для всех любителей астрологии: 30 сентября 1948 года, в 21 час 10 минут, Трентон, Нью-Джерси.)
Мама любит открывать новые места, и мы много путешествовали, когда я была ребенком: объехали все Штаты, Вест-Индию, Мексику, Европу. К тому же мы часто переезжали, когда моя мама меняла работу. К 15 годам я не жила в одном месте дольше двух или трех лет.
Члены маминой семьи были квакерами, и мы пользовались устаревшими словами, разговаривая с бабушкой (употребление устаревшего «thee» вместо «you» для квакеров символизирует присутствие Бога в каждом из нас). Таким образом, на каком-то глубинном уровне я впитала то уважение к духовному миру и заботу о человечности, которые лежат в основе религии квакеров, и это оказало сильное влияние на мою дальнейшую жизнь.
Когда мне было 14 лет, я пережила сильный эмоциональный кризис. Спровоцированный крахом моего первого романа (со «взрослым» мужчиной 19 лет – я была твердо убеждена, что никто не может с ним сравниться), он перерос в глубокую и долгую депрессию. Я пыталась проанализировать и разложить по полочкам свою жизнь и пришла к выводу, что в ней нет ни смысла, ни цели. Мне казалось, что все вещи, которые считались значимыми в этой жизни: образование, успех, отношения, деньги, – по сути своей были эфемерными, бессмысленными и пустыми. И я не нашла никаких других ценностей, которые могли бы стать смыслом жизни. Я была глубоко разочарована и несчастна и оставалась в этом состоянии несколько лет.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что прошла через то, через что все проходят в тот или иной период своей жизни (или несколько раз в жизни) – период, который приверженцы мистицизма называют развенчанием иллюзий. Это тот этап, когда мы начинаем понимать, что наш физический мир – не единственная реальность, и обращаемся внутрь себя, чтобы открыть духовное предназначение нашего существования. В это время кажется, что мы достигли дна отчаяния, но именно когда мы действительно его достигаем, перед нами словно открывается потайная дверь в другой мир – во внутренний мир души, где мы можем рассматривать связь с миром с совершенно новой точки зрения. Когда мы сможем, наконец, лицом