Краса Калифорнии наблюдала за моей перепиской, но это никак не повлияло на ее желание сделать мою жизнь лучше. Она разобралась с моей проблемой со сном, диагностировала ее связь с рационом и нацелилась сделать испанский моим вторым языком. Я не прислушивалась к тому, что она говорила мне через плечо. Но когда она развернулась на каблуках и пошла к выходу из самолета и далее по «рукаву» спиной вперед, игнорировать ее дальше не было никакой возможности.
– Изучая язык, я пользуюсь двумя разными приложениями.
Уловив отсутствие энтузиазма с моей стороны, она ненадолго замолчала, оценивающе посмотрела на меня и сказала:
– Вы здесь в гостях, да? Дайте угадаю. Вы из Небраски. Нет, из Айовы.
– Из Висконсина, – сказала я, и она кивнула, точно со мной все наконец-то прояснилось.
– Да. Ну конечно.
Если прежде я ощущала себя помятой, то теперь почувствовала к тому же серой и остро нуждающейся в живительном пилинге. Не собираюсь ругать себя за то, что мне бывает плохо, – просто, рано овдовев и став матерью-одиночкой, с годами я по большей части растеряла блеск.
Краса затормозила, и я наткнулась на ее вытянутую ногу и едва не ударилась об ее ключицу. Она ухватила меня за плечо наманикюренными пальцами, похожими на паучьи лапки.
– Вам нужно сделать блокаду и банки. Еще у меня есть шаман, с ним тоже нужно повидаться.
С таким же успехом она могла бы посоветовать мне найти миллион долларов, питаться бараньими потрохами и подрасти на метр. Блокаду мне никогда не делали, банки делают нас сами, а шаман? Нет, это был полный бред.
Я оторопело смотрела на нее, и тут она запустила руку в сумку по самое плечо и достала карточку. Судя по всему, это была шаманская визитка. Мы с Красой Калифорнии стояли, как два валуна, посреди «рукава», а поток пассажиров обтекал нас с обеих сторон. Краса стояла монолитом, и следовало признать, что ей было глубоко плевать на раздражение, которое мы вызывали у окружающих. Я бросила взгляд на визитку.
– Марвин Шамански? Марвин? Шаман Шамански?
– Не судите о духовном целителе по имени, даже если его зовут Марвин. Он потрясающий.
Сказав это, она двинулась дальше, и мы влились в поток пассажиров.
На подходе к аэровокзалу я моргнула от яркого света и увидела Холли. Она была высокая, худая, такая же, как всегда, опрятная и подтянутая, а я чувствовала себя растрепанной и потрепанной. Она заметила меня, и я, надо сказать, при виде нее испытала некоторое удовлетворение. Только я собралась это озвучить, как Краса меня опередила:
– Ваша подруга? Я так рада, что у вас появился человек, на которого можно опереться после стольких жизненных утрат.
На физиономии Холли отразилось сложное выражение. Ей как будто хотелось, чтобы я это оспорила, но если бы я это оспорила, то обидела бы ее. И еще это беспардонное замечание насчет жизненных утрат. Я не сказала этой женщине и двух слов. О чем это она?
– Непременно обратитесь к Марвину, – сказала Краса. – Его сейчас нет в городе, но дело того стоит. Он может пообщаться