– Ни черта себе.
Если честно, эта новость меня шокировала. Аня была безумно популярна. Финал сезона еще не вышел в эфир, но я предположил, что вокруг этой ситуации непременно возникнет шумиха.
– Следи за языком, Титу́.
– Прошу прощения, Мами́.
Эта женщина сквернословила чаще, чем я, однако она по-прежнему оставалась моей бабушкой.
– Хм-м. – Она быстро глянула на меня. – Кажется, я слишком много сказала. Эта информация строго конфиденциальна. Ей достанется, если хоть слово выйдет наружу.
– Кому я скажу? – Я указал на поместье, где в последнее время проходила вся моя социальная жизнь, и на пустующие прилежащие территории. – И то верно. Теперь ты понимаешь, почему для нее это идеальное место? У нас тут абсолютное уединение.
– Если ей необходимо уединение, для меня это еще одна причина не попадаться ей на глаза.
Последнее, в чем я нуждался, это в общении с красивой белокурой актрисой.
– Тьфу! – взмахнула она рукой.
– Мами́, – устало начал я. Усталость теперь стала моим вечным спутником. – Ответ «нет». Я не собираюсь ни с кем общаться. Буду держаться подальше, не вмешиваться в твои дела и поменьше стучать, пока вы там едите, лады?
Мы уставились друг на друга. Мимо уха пролетела пчела. Я не дрогнул. Что бы ни увидела Мами́ в выражении моего лица, это заставило ее смягчиться, и она покачала головой.
– Что ж, хорошо. Приму ее в одиночестве. Хотя я понятия не имею, чем заинтересовать юную леди.
Моя бабушка самый яркий, самым жизнелюбивый человек, которого я когда-либо встречал. И, учитывая мою профессию, это кое-что да значит. Сердце пронзила боль. Мою прежнюю профессию.
Я наклонился и поцеловал Мами́ в щеку.
– Уверен, ты что-нибудь придумаешь.
Она что-то промычала – издала долгий, протяжный звук, дав понять, что я озвучил очевидное, – а затем бросила на меня один из своих умоляющих взглядов.
– Нам понадобятся угощения к кофе…
Мами́ умеет манипулировать лучшими из нас, но в то же время чертовски откровенна. Мои губы дернулись.
– Все будет.
Я поставил ногу на ступеньку, и тут она нанесла последний удар:
– О, и ты должен встретить Эмму в аэропорту.
Вот оно что. Я прекрасно понимал, что моя бабуля, любительница вторжений в личное пространство, занимается сводничеством. Мы оба это понимали. Только вот Мами́ на самом деле считала, что имеет хорошие шансы на успех. Мне это казалось ужасной ошибкой. Она могла бы притащить сюда самую идеальную женщину в мире, и все равно это не имело бы значения. Больше нет.
– Мами́…
– Ее самолет приземляется в десять…
– Нет.
– …так что тебе скоро нужно выезжать.
– Мами́.
В ее глазах сверкнул зеленый огонь.
– Не испытывай мое терпение, Люсьен. Я уже пообещала Эмме, что кто-нибудь заберет ее из аэропорта. Ты поедешь.
Когда моя бабуля говорила таким тоном, слушаться было обязательно. Никаких