Нао остановился и осторожно положил Гава на землю. Глаза его растерянно блуждали по сторонам, дыхание со свистом вырывалось из груди, колени дрожали.
– Гав, сын Сайги, – сказал он после мучительной паузы, – Нао не может больше нести тебя, не может спасти от пожирателей людей…
Юноша с трудом поднялся на ноги и угасшим голосом прошептал:
– Нао должен оставить Гава и спасать Огонь!
Он расправил онемевшие от неудобного положения руки и встряхнулся, прогоняя тяжелую дремоту, овладевшую им от слабости, пока Нао тащил его на плечах.
Кзамы, бывшие теперь лишь в шестидесяти локтях от них, уже выхватили на бегу дротики, готовясь к атаке. Нао, решив отступить только в самую последнюю минуту, обернулся к ним. Первые дротики врагов уже свистели в воздухе, но большая часть их упала на землю, не долетев до уламров. Только один дротик слегка оцарапал ногу Гава, но не глубже, чем шип терновника. Зато дротик, брошенный Нао, пронзил насквозь одного людоеда, а другого, опередившего своих товарищей, уламр убил наповал ударом копья. Этот мужественный отпор внес замешательство в ряды авангарда кзамов. Испустив яростный вопль, они остановились, решив, по-видимому, дождаться подкрепления.
Уламры воспользовались этой передышкой. Укол дротика как будто заставил Гава очнуться. Дрожащей рукой он схватил копье, готовясь метнуть его в противников, когда они приблизятся.
Заметив это движение, Нао спросил:
– К Гаву снова вернулась сила? Тогда пусть он лучше бежит дальше! А Нао задержит погоню!
Молодой воин колебался, но сын Леопарда повелительно повторил:
– Беги!
И Гав побежал, сначала медленно и неуверенно, но с каждым шагом все тверже и быстрей. Нао попятился назад, держа наготове по копью в каждой руке.
Кзамы с опаской глядели на него, не зная, на что решиться. Наконец их вождь скомандовал атаку. Дротики просвистели в воздухе, и кзамы бросились к Нао. Уламру опять удалось поразить двух противников, и, воспользовавшись новым замешательством в рядах людоедов, он повернулся и побежал.
Погоня возобновилась. Гав то бежал с прежней скоростью, то с трудом передвигал слабеющие ноги и едва переводил дыхание. Нао тянул его за руку, но это мало помогало. Кзамы не спеша бежали за ними, уверенные, что теперь добыча никуда не уйдет от них.
Нао уже не мог снова взвалить Гава на плечо и нести на себе: рана его горела, усталость сковывала тело, в голове стоял шум. В довершение всего он ушиб ногу о камень и теперь бежал прихрамывая.
– Оставь Гава! Пусть он умрет! – слабым голосом повторял молодой воин. – Сын Леопарда расскажет уламрам, что Гав хорошо сражался!..
Нао мрачно молчал, прислушиваясь к топоту ног за своей спиной. Кзамы были едва в двухстах локтях, затем и это расстояние сократилось…
Беглецы