– Прошу вас, сёстры, вот мармелад, попробуйте; он, к сожалению, куплен здесь, но всё, что я привезла из Лондона, уже закончилось, – леди Кавендиш, кажется, была счастлива играть роль радушной хозяйки, тем более если эту роль приходилось исполнять перед дамами своего круга. Последнее время ей доводилось общаться только с мужчинами – дам её уровня в Гамбурге просто не было; местные немки, жёны здешних нуворишей и купцов, не говоря уже про всякий чиновничий люд, не обладали должными манерами. Конечно, общество мужчин было ей приятно, но и простой женской болтовни за чаем герцогине очень не хватало. – Прошу вас, угощайтесь, – предлагала она мармелад своим новым подчинённым.
– Абрикосовый? – уточнила леди Анна, набирая себе немного жёлтой ароматной субстанции.
– Да. Вы угадали, дорогая моя.
Дамы попробовали мармелад, и леди Доротея вынесла свой вердикт:
– Слишком много сахара.
– Абсолютно верно, – поддержала её герцогиня.
– Неужели абрикосы растут здесь, в германских княжествах? – удивлялась леди Анна.
– Не уверена, – отвечала ей леди Джорджиана, – возможно, где-нибудь в Швабии или Баварии, но этот мармелад сделан, кажется, в Ломбардии, а может, и на Сардинии, я уже точно и не помню.
– Я так и подумала, – назидательно произнесла леди де Флиан, – эти итальянцы ни в чём не знают меры. Казалось бы, живут на райской земле, так могли бы за тысячи лет уже научиться находить черту, что отделяет хорошее от избыточного, но итальянцы практически необучаемы и при всех своих удивительных богатствах всё равно будут делать ветчины пересолёными, сыры пересушенными, а в конфитюрах, джемах и мармеладах у них всегда будет слишком много сахара.
– О, дорогая моя, вы слишком к ним требовательны, – улыбнулась герцогиня, сделав глоток чая, – второстепенные нации и не должны чувствовать эту грань. Вкус, как и чувство меры, доступны лишь нациям великим, тем нациям, что должны управлять всеми остальными.
– Вынуждена с вами согласиться, – произнесла леди Доротея, – должное управление – вот чего действительно не хватает этим лентяям, ведь австрийцы совсем не приучили их к труду.
– Австрийцы – мягкотелые сибариты, – заметила герцогиня, – в них не осталось и капли истинной габсбургской крови.
– Да, – леди Анна даже чуть наклонилась вперед и продолжила полушёпотом: – Я читала, уже не вспомню, где, что после Марии-Терезии кровь Габсбургов слишком разбавлена славянской жижей. Говорят, что венгры и славяне слишком вольны стали при её дворе. Поэтому и спас Австро-Венгрию русский царь во время венгерской войны, иначе этой империи уже бы и не было.
– Несомненно, вы правы, – согласилась герцогиня и взглянула на леди Доротею. – А вы, видимо, знакомы с итальянцами не понаслышке?
– Уж не понаслышке, – почти с гордостью сообщила та, – я находилась при нашей средиземноморской эскадре три года на Сардинии, потом ещё полгода на Сицилии