– А она тоже того самого? – удивилась я.
– Нет, она в приметы верит, ну и подраться, и поскандалить любит. Заболела она, дома сидит. Снова с соседкой поругалась, ну и со злости себе на ногу кирпич уронила, хотела в нее бросить. Пальцы сломала, теперь в гипсе, может, и пришкандыляет на костылях, – ответила Матрена, наблюдая, как обычная потасовка перерастает в драку.
Из-за двери выглянул новый батюшка, посмотреть, что же там происходит. – Ну все, Сашок, твой выход, – подтолкнула она мужчину в спину. – Ну и наш с тобой, Агнета, – сказала бабулька и поволокла меня к двери. – Берешь за одну ручку двери, а я за другую и открываем ее вместе, – инструктировала она меня.
– А не служители ее должны открывать? – спросила я.
– Сегодня мы с тобой за них, – усмехнулась она, ловко огибая свалку из теток и разнимающего их Сашу.
Тут бабка Нина увидела нас и ринулась в бой. Но Матрена была проворнее и подсекла ее своим бадиком так, что та споткнулась и упала на своих товарок. Одновременно с бабкой Матреной открыли двери. Я обернулась, коловерша сидел на голове бабки Нины и плел из ее волос косички.
– А перекреститься, – ахнула я.
Матрена начала неистово креститься, а я попыталась за ней повторить. На нас изумленно смотрел новый священник.
– Здравствуйте, – громко сказала я. – Меня зовут Агнета.
Рядом захихикала Матрена.
– Молчи ужо, – одернула она меня.
– Здрасьте, – от неожиданности ответил священник, смутился и куда-то скрылся.
– Вот дурында, – обругала шепотом меня Матрена.
– Пойду я. – Мне было ужасно стыдно и неловко.
– А ну, тормози, все, как положено, отстоим, – дернула она меня за руку. – Чего в корзинку вцепилась, поставь ее на стол ужо. – Она кивнула на специальный стол для снеди.
Сделала так, как сказала Матрена. Народ прибывал в церковь. На нас злобно зыркали кумушки. Потом началось действо, не разбираюсь я в этом, не знаю, как называется, служба, не служба. Все крестились, и я крестилась, все славили Господа, и я славила. Потом освятили нашу корзинку с едой, и мы собрались домой. Около церкви меня поймал за руку Саша.
– Может, с моими сразу пойдешь к нам, а потом я подойду? – спросил он.
– А Катюшка, а Матрена, а козы? У меня еще дела есть. Давай, как договаривались.
– Хорошо, хорошо, давай, до встречи. – Он пожал мне руку и отошел.
– Ну, считай, что поженились, – усмехнулась Матрена. – Пошли ужо. Готовься, сплетничать теперь про вас с Сашком будут и про нас с тобой.
Мы отправились домой, на плече у Матрены снова красовался коловерша. Он сосредоточенно жевал конфету, а в лапке держал честно экспроприированный куличик.
– Не пойду больше, позорище какое, – сокрушалась я.
– Все нормально прошло, чего переживаешь-то. Интересно, что это за баба молодая была, наверно, какая-нибудь из самопосвященных, – рассуждала вслух Матрена.
– А она не