Снова облизываю губы и неуверенно киваю. Краснею. Ох, так неловко обсуждать с таким парнем как Майкл Неро другого парня, особенно строить планы по его завоеванию.
На миг ощущаю себя мошенницей. Если вдуматься и разобрать нашу с Майклом сделку, то по факту я искусственно собираюсь влюбить в себя Алекса Грячева… Но совесть быстро покидает меня. Её на корню задавливает моё обожание и любовь к Алексу.
– Ладно, я тебя поняла, – произношу уверенно. – Пойду вот так и скажу ему… «Привет, Алекс!»
– Просто «привет» и без этого твоего восторга в голосе. И про улыбку не забудь, – говорит Майкл.
Растягиваю губы в улыбке и произношу:
– Хорошо.
– Огонёк, если улыбнёшься ему как мне сейчас, то он не пригласит тебя, даже не подойдёт к тебе, а перекрестится, – смеётся Неро. – Потренируйся улыбаться призывно, но загадочно.
Тру лицо и со всем отчаянием спрашиваю его:
– Что значит «улыбаться призывно, но загадочно»?
Неро начинает смеяться, а отсмеявшись, говорит:
– Малышка, из какого ты века? Ладно, я тебя научу, но сначала накорми меня как следует. По ходу мне понадобится много, очень много калорий для работы с тобой.
Фыркаю, беззлобно ударяю его по руке и произношу:
– У меня есть паста, замороженный фарш и томатный соус. Поможешь приготовить?
– Обижаешь, огонёк, пасту приготовит любой итальянец, даже если он не умеет готовить.
– Только давай у нас всё получится, ладно?
Позже этой ночью меня будят раскаты грома и звук закрываемой входной двери. Я включаю настенную лампу, скидываю с себя одеяло и встаю с кровати.
Сначала выглядываю в окно. Небо прочерчивает ломаная стрела молнии и оглушает раскат грома. Ливень бьёт по стеклу, будто мечтает разбить его и ворваться в тепло моего дома.
Моё внимание вновь привлекает звуки в коридоре.
Когда я ложилась спать, Майкл был в квартире, и он не говорил, что куда-то собирается.
Я постелила ему в зале на диване, и он тоже ложился спать.
Надеюсь, он не пригласил в мой дом ещё какого-нибудь «бездомного»?
На свою флисовую пижаму надеваю халат, ноги вставляю в тапочки и осторожно выглядываю за дверь спальни.
В прихожей у двери стоит обувь Майкла. Мокрая от дождя.
Значит, он уходил. Только что вернулся.
Вопрос: куда уходил? И почему мне не сказал?
Мягко ступаю по ламинату. Из гостиной льётся рассеянный тёплый свет от торшера. Слышен шорох одежды. Хмурюсь, но вхожу в гостиную и застываю на пороге памятником самой себе.
У меня перехватывает дыхание.
Ноги словно приросли к полу, хотя мне бы резко развернуться и убежать обратно к себе, но не-е-ет, стою и жадно смотрю.
Я не могу отвести взгляда от напряжённых мышц Майкла на его гладкой, но сильной груди и от его мощных, перевитых венами рук.
Моё тело невольно реагирует на молодого мужчину, жар зарождается