Несмотря на «блистательное Анчимеерское дело и на удачные после него перестрелки»[219], окончательный результат оказался неожиданным. После занятия исполинской горы, покрытой снегами, на которой лошади пропадали с голоду, а люди стояли без дров и без воды, несколько сот человек оказалось с обмороженными ногами, а более половины лошадей, на которых возили провиант, пропали[220].
Среди представителей кавказской армии не было согласия по поводу данных действий генерала Д. В. Пассека. Его обвиняли в чрезмерном честолюбии и безрассудстве, которые привели к тому, что он не только поморозил людей, но оторвал авангард от главных сил, подвергая его опасности быть разбитым до подхода главных сил, хотя предпринимавшиеся горцами против него атаки и были отбиты штыками.
Его однокурсник по Военной академии Н. И. Дельвиг извинял своего друга, так как «отличительной чертой Д. В. Пассека было то, что он не мог идти наравне с другими, а непременно хотел быть впереди»[221].
В европейской войне, по мнению К. К. Бенкендорфа, Д. В. Пассек обратил бы на себя внимание и прославил бы русскую армию, но на Кавказе он был именно тем военачальником, каким там не следовало быть. На Кавказе ничем нельзя рисковать и никогда нельзя было рассчитывать «на авось». Здесь, при всяком предприятии, надо было быть уверенным в силе удара: всякое действие должно было быть спокойно и осторожно взвешено, так как в этом крае десять успехов не могли окупить последствий одной ничтожной неудачи[222].
Наконец в действиях Д. В. Пасека не было целесообразности, поскольку прежде занятая позиция на горе Анчимеер уже обеспечивала защиту от горцев, занимавших Мичикал и прямую дорогу в Андию. Потому действия Д. В. Пасека оценивались как тактический просчет и следствие неумеренных амбиций быть первым в войсках[223].
В силу того, что о прошлом приходится узнавать у живших в нем современников-мемуаристов, следует подчеркнуть, что оценка событий прошлого во многом находится в зависимости от глаз мемуариста, а его пристрастия и антипатии уводят далеко от бывших реалий. Но остается неоспоримым то, что русским дорого обошлась победа Д. В. Пассека.
Как бы то ни было, но первая неделя экспедиции вдохновляла. Захват горы Анчимеер и поспешное отступление противника укрепляли надежды на дальнейшие победы. Начало действий графа Воронцова, «к которому и без того войска имели неограниченную доверенность, было увенчано самым блистательным успехом. <…> Граф поехал по лагерю, здоровался с солдатами и с видимым удовольствием принимал их поздравления»[224].
В свою очередь, взятие Анчимеера произвело в горах потрясающее впечатление. Следствием стало оставление горскими отрядами Мичикальского ущелья. Горцы собрались в значительных силах только уже в Андии.
7