Священник неожиданно положил ему на плечо, как сразу почувствовалось, теплую, ласковую – такую он помнил только у мамы – ладонь и пристально посмотрел на него…
И в его глазах Виктор – или это ему почудилось? – вдруг увидел себя, только не высоким, красивым и уверенным, как в жизни… а каким-то маленьким, жалким уродцем…
– Ох и тяжело же тебе, наверно, живется! Хотя все завидуют и думают, что ты самый счастливый человек на свете. А? – услышал Виктор над самым своим ухом.
И дыхание его пресеклось. Обрывая пуговицу, он распахнул ворот рубашки.
Священник словно нашел нужную нить в не дававшем ему покоя тяжелом клубке и добрался до самой его сердцевины. Он больше не мог молчать. Иначе бы задохнулся. И начал говорить. Говорил, говорил… Всё жаловался на других людей, на различные мешающие ему жить обстоятельства, на ушедшую от него любимую жену, а теперь вот и на предавшего его друга…
Вспомнив про него, он снова было напрягся. Но священник, словно опытный поводырь, перевел его на другую дорогу, показывая на иконы и говоря, какие бывают грехи и что бывает с теми, кто уходит из жизни, не раскаявшись в них.
– К счастью, многие теперь, узнав об этом, успевают! – глядя, очевидно, на то место в храме, где он обычно отпевает усопших, с какой-то особенной радостью в голосе сказал священник.
– Ну что ж, как говорится, рад за них! – сухо сказал Виктор. – А мне – нет прощения!
– Ну почему же? Есть, – уверенно возразил священник. – Причем это может произойти здесь. Сегодня. Сейчас.
– Да ну? – недоверчиво посмотрел на него Виктор.
– Только для этого необходимо выполнить одно условие.
– Интересно какое?
– Чтобы ты сам простил всех.
– Всех?..
– Да. И в первую очередь этого твоего обидчика друга!
– Кого? Лешку?!
Виктор порывисто высвободил свое плечо из-под ладони священника и с гневом воскликнул:
– Никогда!!! И потом, – усмехаясь, добавил он, – это всё равно было бы бесполезно! Я ведь столько наделал в жизни, или, как у вас говорят, нагрешил, что Бог никогда не простит меня!
Виктор сделал шаг к двери, только тут сообразив, что за большие деньги может купить машину не обязательно у священника, а у первого же водителя, который встретится на дороге!
– Погоди, – остановил его священник. – Ты и не сможешь понять, как Бог прощает людей, до тех пор, пока сам не простишь кого-то! Ну хотя бы одного-единственного человека!
Виктор, снова не понимая почему, приостановился.
– И почему ты опять всё хочешь решить за Бога? – с мягким упреком спросил у него священник. – Ведь ты же всего-навсего человек! К тому же, как я вижу, очень и очень слабый.
Никто, никогда, даже в детстве, не называл крепкого, задиристого Виктора, занимавшегося боксом, а потом и каратэ, слабым.
Это потрясло его. И тут он начал рассказывать о себе. Причем говорил такое, в чем не открылся