– Папа, ты не помнишь, что случилось вчера?
– Нет!
– Так вот! Ты вчера маму сильно избил, она сейчас лежит в больнице с переломом руки в нескольких местах. И нас с Лидой не пожалел… Посмотри на ее лицо! Это след от твоей руки! – мой голос дрожал от негодования.
– Да как ты смеешь со мной так говорить?! – вскричал он, бухнув кулаком по столу так, что посуда жалобно звякнула. – Вон из-за стола, чтобы глаза мои тебя не видели!
Да я и сама не могла больше находиться рядом с этим извергом. Никакого раскаяния за содеянное от него не дождешься. Да как он мог?! Якобы он ничего не помнит… зато я не забуду этого никогда! Вчерашнее событие крепко врезалось в мою память и навсегда оставит там глубокий шрам. Я сидела на кровати, сжав руки в кулаки, и злость кипела во мне, разливаясь по венам.
Я решилась выйти на кухню, чтобы перекусить и убрать со стола только после того, как за ним захлопнулась дверь. Лида сидела необыкновенно тихая и подавленная, не стоило трогать ее сейчас. Ведь я и сама могла справиться со всеми домашними делами без чьей-либо помощи. Лида, итак, натерпелась вчерашним вечером, проявив отчаянную смелость в попытке защитить нас с мамой от озверевшего отца. Пусть отдохнет, придет в себя. До вечера я занималась работой по дому и скотом, приготовила ужин и накрыла на стол, хотя сама есть не стала. Отец вернулся поздно, поел и лег спать.
Последующие две недели я все делала сама, как только прибегала со школы. Маму выписали, и она вернулась домой, но на ее руке красовалась память о минувших выходных. Она не могла делать ничего по дому и не справлялась со скотом.
Как-то мы услышали разговор родителей и поняли, что они собираются продать все хозяйство, так как мама больше не справляется с хозяйством. Отец говорил, что нужно пойти в ЗАГС и расписаться, после чего он получит новую квартиру в недавно построенном доме. Так я узнала, что наши родители не были по закону мужем и женой, а всего лишь сожительствовали.
Отец с мамой расписались и получили новую двухкомнатную квартиру на втором этаже трехэтажного дома, который находился рядом с нашей школой и стадионом. Я тешила себя надеждой, что там наша жизнь хоть немного изменится в лучшую сторону. Мама продала свою стайку, а отец все чаще отправлялся на охоту, так как получил ружье со всеми документами. Теперь мы могли не видеть его по несколько дней в месяц. Пока что он не поднимал руку на мать, потому что выходные проводил вне дома, и у мамы была возможность восстановиться.
Год протекал более или менее спокойно, но я стала замечать, как мама понемногу пристрастилась к выпивке. Теперь и она тоже пьет, то ли от горя в своей жизни, то ли от боли, что терзала ее тело. Я не понимала этого, но сказать ей ничего не могла. Как-то вечером, когда отец остался дома, и они оба сидели за столом в зале, я услышала мамин крик:
– Перестань! Хватит!
Как и прежде субботний вечер превратился в боевой спарринг между выпившим отцом, а теперь еще и выпившей мамой. Так изменилось отношение к спиртному и второго члена в нашей семье. Как говорила мама себе в оправдание: «Я устала бороться с его запоями».
Из