к плоду! Я даже не знаю, кого я теперь хочу больше – мальчика или девочку! Мальчик будет носить лучшие гены моего рода: у него будет математический талант, склонность к точным наукам, мужество и умение побеждать. Девочка будет хозяюшкой или капризной красавицей. Я хочу и мальчика, и девочку! Изнасилование давно в прошлом, я его пережила, и его больше нет со мной. Да, это болезненный опыт, но все, что нас не убивает, делает сильнее. Я больше не держу в себе зла на этих заблудившихся людей на низких вибрациях, их нет в моем настоящем времени. Они уже наказаны – кто физически, кто юридически, остальные кармически. Но я не упиваюсь мыслями о наказании и мести, их просто для меня нет. У меня нет ночных кошмаров, и Коря покинул меня. Он не был таким уж и страшным, я его выдумала, я его и забыла. Мне помогли препараты, а нетрадиционная терапия, осознанная на пути осознанности и принятия, лишь закрепила действие химических соединений на духовном уровне. Я совсем не склонна к саморазрушению. Я хочу жить долго и не боюсь смерти, не думаю о смерти и принимаю естественную смерть как часть жизни. У меня нет никаких навязчивых мыслей о сексуальности, потому что я принимаю свою здоровую сексуальность и направляю ее в то русло, которое приносит мне благо – личное и семейное счастье. Я не хочу изменять своему мужу, потому что мне не нужен такой сексуальный опыт, но даже если я изменю, я не буду считать, что сделала что-то ужасное, и готова буду проработать это. Мне больше не нужна терапия. Доктор, я вам очень благодарна. Я счастлива».
Так? Я не верила в это. Запрос – это приговор, какая я мразь и что с этим справиться невозможно. Мне захотелось исчезнуть, и я съежилась. София была вправе убить меня, и я этого заслуживала. Я призналась себе в трусости, так как мое признание была переполнено обвинениями в адрес других, в основном в адрес мужчин, но я ненавидела и свою мать. Я совсем не чувствовала себя ректором собственного же математического колледжа в Великобритании, я смотрела на Софию, как маленькая девочка, ожидающая кары. Но она лишь едва заметно улыбалась мне и предложила взять мне лист бумаги и цветные карандаши. Что? Арт-терапия? Вот прямо сейчас, банальная арт-терапия, как по четвергам в муниципальном психоневрологическом стационаре? Как в психологических группах для подростков, где все рисуют красками, пока куратор сидит в кафетерии, а потом раздает по два предложения каждому? А потом я наклеила бы свои рисунки на стену и хвасталась маме с папой, какая дочка художница? Вы серьезно?
София сказала, что мы будем рисовать мандалу. Мне мешал мой опыт и знания, моя чрезмерная для девушки начитанность про психотерапевтические методы и тесное знакомство со всеми течениями. Мандала казалась мне интересной и мистичной когда-то давно: какой-то цветной запутанный круг с узорами, такой красивый и личный, и что если его нарисовать, случится волшебство. Но когда я сталкивалась с рисованием мандалы в самых разных местах, она обесценилась. Я все больше и больше превращалась в скептическую невротичку, осознающую
