Отодвинув занавеску, Ам открыл балконную дверь, и мы выбрались на балкон.
– Высоко! – присвистнул он, ухватившись за железные перила.
– Так я ближе к звездам.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Амур, зная мою чудную любовь к недостижимому. – Ну что, готова?
Он перекинул через перила сначала одну, потом вторую ногу и протянул мне руку помощи.
– Я сейчас, – бросила ему и тут же на несколько секунд испарилась, оставив в полном недоумении. – Вот теперь готова. – И крепко держа небольшую переносную клетку, проделала те же самые движения.
– А без пернатого никак?
– Слушай, я же не спрашивала тогда, зачем ты прихватил с собой полумертвого терьера.
– Вообще-то это был мой пес.
– А это МОЙ попугай. Так что расправляй крылышки, амиго, сегодня я твой пассажир.
– В смысле?
Внезапный громкий ударный звук в квартире заставил нас вздрогнуть.
– Петруша не переживет телепортацию, – заключила я быстро.
– И как я не подумал об этом, – проворчал Амур, надежно обнимая меня за талию, – только ради тебя, Петруша, – и оттолкнувшись от бетонного выступа, мы камнем полетели вниз.
Ух! С ветерком!
От стремительного приближения к земле мое сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле. Скорость падения увеличивалась вместе с адреналином, который УЖЕ превысил все допустимые нормы и теперь молотом стучал в висках. Но я была в восторге. Надо же, сколько удивительных и необычных ощущений пропустила, используя телепорт. Напряжение и экстаз одновременно – это что-то. Просто неописуемое удовольствие. Интересно, Ам тоже это испытывает или уже привык?
После второго этажа сопротивление воздуха резко смягчилось, и мы плавно опустились на землю. Но мой боинг не спешил разжимать объятия, поскольку чувствовал, что сейчас я определенно нуждалась в поддержке и за это была ему очень благодарна. Потому что стоило мне коснуться земли, как ноги тут же подкосились, и если бы не Ам, то сами понимаете, что случилось бы. И, конечно же, при свете дня без лишних очевидцев не обошлось.
– О Господи, свят-свят! – Заохала и перекрестилась какая-то старушка, пока Амур прятал огромные белые крылья, которые раскрыл в самый последний момент и использовал в качестве тормозного парашюта. Потом сморщенное старческое лицо вдруг побледнела, а руки заметно задрожали.
Только этого нам еще не хватало. Хотя бабку можно понять – мы ж как снег на голову, да еще с исчезающими крыльями.
– Спокойно, бабуля, сценический костюм и обычный трюк с подстраховкой. На крыше скрытая камера. Нервничать ни к чему, – произнесла я уверенным тоном первое,