Если Юпитеру, Митре или Аполлону оскорбителен мой поступок, то почему они не явятся и не развеют мои заблуждения? Или пусть покарают меня на месте! Где молнии да стрелы, сыплющиеся с небес? Боги слишком часто отворачивались от нас. Если они оберегают Рим, то зачем отдали его в руки узурпатора и позволяют ему творить бесчинства?
Взгляды некоторых легионеров устремились в небо, они увидели лишь ласточек, что порхали над лагерем, охотясь за мошкарой.
– Придет время, и каждый из вас прозреет, а сейчас поверьте мне! Если боитесь, то оставайтесь здесь вместе со своим страхом, я не хочу, чтобы хотя бы один солдат выступил в поход против своей воли! Это не будет считаться мятежом или дезертирством, пусть за мной идут только добровольно. Жалованье, которое вы не получали последние месяцы, будет выплачено всем без исключения!
– Алеманы последуют за Божественным Константином и исполнят любой его приказ! – подал голос Эрок. – Мы готовы нести знамя Христа, если таково желание императора. Богов Асгарда[19] прославляет наша доблесть, кровь врагов и кружки пенного меда, поднятые в их честь.
– Батавы нанесут на свои доспехи любые знаки, какие ты пожелаешь, о Божественный, – подхватил Бертольд, командир вспомогательной германской кавалерии, приятель Эрока. – Веди нас к победе!
Константин сдержанно улыбнулся и кивнул им. Луций Фульвий молчал потупив взгляд. Легионеры, которые были христианами, начали стучать мечами о щиты, выражая готовность сражаться за Господа и императора. Но многие солдаты из числа галлов и бриттов всерьез задумались над тем, чтобы остаться.
– Во имя чего жертвоприношения, о которых вы просите? – продолжил Константин. – Ради победы или чтобы избежать кары? Мы задабриваем богов, откупаемся от них, но помогают ли они нам на самом деле или только грозят навредить? Нам больше нечего бояться, нас защитит Бог Единый, Творец всего сущего!
Даже если со мной останется всего лишь горстка воинов, я все равно поведу их на Рим. Тех, кто бросит своего императора, я не стану наказывать, но они сами пожалеют о содеянном. Нас ждет слава! Возможно, кто-то из вас не верит в Бога христиан, но разве хотя бы один солдат доблестной армии Запада сомневается в своем императоре? Мы громили пиктов, саксов, франков, настал черед узурпатора! Какие бы козни ни готовил Максенций, сколько бы войск он ни собрал, ему ничто не поможет! Даже самая густая тьма боится света!
– Император узрел истину! – восторженно воскликнули христиане.
– Прости нас, о Божественный, – произнес Луций Фульвий, склонив голову. – Мы не смеем сомневаться в твоих словах, все приказания будут немедленно выполнены!
Луцию по-прежнему было не по себе при мысли, что придется сражаться с монограммой Христа