– Нет-нет, что ты…
– Что, опять свою лабуду раскладываете? – пробурчала мама.
– Солнце, твоя мама тут?
– Да, я тут. И я все слышу.
– Светлана Николаевна, я и вам расклад сделала. У вас очень хорошая карта. Колесница.
– И что мне с этой Колесницей делать? На болты разбирать?
– Колесница – это большой прорыв в делах.
– А, ну тогда хороший расклад. Одобряю. А у Женька что там?
– Ну…
– Аля, – влезла Бажена. – Какая мне выпала карта?
– Солнце, не горячись… Карта-то хорошая…
– Что за карта?!
– Подожди-подожди, сейчас скажу. Готова?
– Да давно уже.
– Я себе. В общем, судьба решила повернуться к тебе самой светлой стороной и показала карту… ну…
– Отшельник?
– Не-ет…
– Повешенный?..
– Нет-нет, не Повешенный…
– Дурак?!
– Влюбленные.
– Влюбленные?!
Бажена возмутилась, мама расхохоталась.
– Да, – тихонько пискнула Аля. – Это… тоже очень хороший знак…
– Хороший знак? Хочешь, чтобы моя жизнь опять пошла наперекосяк?
– Твоя жизнь пойдет наперекосяк, только если эта карта значит «Беременна в шестнадцать», – хмыкнула мама. – Алек, а себе что нагадала?
– Справедливость.
– Ну конечно, у всех нормальные карты. – Бажена снова уставилась в ноутбук. – А еще расклад можешь сделать?
– Но и этот был очень хороший. Попробуй… найти положительные стороны.
– Положительной стороной бутерброд вниз падает. Ладно, мне… работать надо. Как закончу – покажу.
Бажена отложила телефон и недовольно зыркнула на маму, которая все еще тихонько подхихикивала.
– С песелем мне гулять? – спросила она, стоило только Степке прибежать на кухню. – Э-эй, а вот этого не надо… Не трогай провод, я тебе говорю!
– Да, погуляй, пожалуйста… – Бажена почесала у него за ухом. – А то я закончить не успею…
Мама со Степкой ушли, и она осталась наедине с ноутбуком. Работалось плохо. Сильно хотелось спать. Бажена заварила кофе, но даже с ним в голову не пришло ни одной свежей идеи. А ведь уже решила – все надо закончить ко вторнику…
В такие моменты Бажена использовала универсальный мотиватор – страницу «любимой» сестренки. Марьяне очень нравилось делиться своей жизнью. Она выкладывала фотографии из всяких поездок, с походов в театр и школьных конференций, с семьей и друзьями, грамотами и медалями. Нередко в ленте мелькал папа.
В общем-то, Бажена не скрывала, что завидовала. В конце концов, Марьяна не просто чаще виделась с папой – она жила с ним и могла видеть сколько угодно. Но это была хорошая зависть. Белая. Не черная, а-ля «Ты слишком хорошо живешь, я буду пускать слюни на твою жизнь, а когда что-то пойдет не так – позлорадствую», а очень даже полезная: «Живешь хорошо? Отлично, искренне рада за тебя, а сейчас я буду усердно работать, чтобы