Во-первых, меня очень сильно смущает факт существования того странного осколка камня. Он блестел, причём его можно было обнаружить, даже не всматриваясь, что доказывает то, что он действительно был очень ярким. Однако, когда я отчётливо его увидела, он оказался абсолютно неблестящим камнем, более того, он не был похож на все те камни, что я видела до этого в Антарктиде. Даже не могу припомнить, видела ли я что-то подобное вообще где-либо.
Во-вторых, у меня начала кружиться голова, хотя причин для этого никаких не было. Ничего резкого я в тот момент не делала, просто нагнулась, подняла каменный осколок и спрятала его в карман. Хорошо, допустим, что головокружение – абсолютная норма, здесь нет ничего удивительного. Хотя мне всё ещё кажется это странным.
В-третьих, резкий холод. Я была достаточно тепло одета, чтобы не замерзать, но в тот момент меня словно бы кинули в сугроб без всякой одежды. И это было очень резко, хотя думаю, что холод должен был распространяться постепенно, а не сразу. Ощущения были очень странными, словно мои внутренности действительно покрывались льдом. Этот момент тоже кажется весьма загадочным.
В-четвёртых, самая главная причина, по которой я не могу поверить в случившееся, это то, что нет никаких последствий. У меня наверняка была какая-то рана, потому что я точно чувствовала кровь, даже видела её, хотя в этом уже не так уверена. Не могла рана так быстро зажить. Перестать кровоточить – да, зажить – нет.
А может, мне вообще это всё снится? Или я просто умерла, поэтому не чувствую боль? Для проверки как можно сильнее щипаю себя за руку, отчего мне становится больно. Хорошо, это не сон, и я жива. Тогда у меня остается множество вопросов к случившемуся.
***
Ещё одна странность происходит на следующий день, когда я вновь ступаю на материк.
Поскольку я не уверена в правдивости вчерашнего дня, то решаю устроить небольшую проверку, за которую меня наверняка убьёт медработник, если узнает об этом. Я немного отхожу от группы, старательно делая вид, что хочу запечатлеть прекрасный кадр, состоящий из синей воды и окружающих её льдов, и снимаю перчатку. Жду несколько секунд и прищуриваюсь, понимая, что я совершенно не чувствую холод. Присаживаюсь на корточки и прикасаюсь к снегу – такая же ситуация. Будто я трогаю предмет комнатной температуры: ощущаю лишь форму. Может, что-то не так с моими руками? Оттягиваю ворот куртки и всего, что находится под ней, и запускаю туда руку, ощущая тепло тела. Надеваю назад перчатку, всё же делаю хороший снимок потрясающего вида и возвращаюсь к группе людей.
Хорошо, руки по-прежнему что-то чувствуют, но только не холод. На фоне вчерашних событий это не кажется чем-то шокирующим: это можно списать на последствия обморожения, в отличие от сверхъестественного заживления раны. Хотя, если бы потерялась чувствительность, то она