Андрей не предложил гостю пройти и стал сам двигаться и подвигать посетителя обратно к двери, чтобы поскорее прекратить этот дурацкий визит. «Сейчас он положит на стол колесо, которое изобрел, и попросит денег», – морщась, предвидел Андрей, пока гость тараторил почему-то на английском:
– Я три года проработал Associate professor в Stanford. Но мне удалось сделать такое открытие, что я сказал сам себе: «Филипп, у тебя есть корни, и они русские. Сделай это для Родины, если еще хоть капля совести плещется в твоей душе». И я вернулся, хотя через год должны были и green card оформить. Но я вернулся, понимаете? Это порыв. Это дань моей земле…
Андрей уже откровенно мучился, но что-то останавливало его от решительного шага.
– То, что я принес, – продолжал незнакомец, – это ШАНС. Шанс для вас войти вместе со мной в мировую историю. Шанс для страны начать процветать и решить все экономические проблемы. Шанс для человечества понять наконец друг друга. Надеюсь, что вы, как коллега-изобретатель, меня поймете и профинансируете начальные шаги…
Вот этого Новицкому говорить и не следовало. Он мрачно взглянул на пришельца, уже почти выдавив его из комнаты.
– Я не являюсь ни коммерческим фондом, ни бизнес-ангелом. Вам не ко мне. Вам в Сколково. Попрошайничают в основном сейчас там, – заявил Новицкий ледяным тоном.
Псевдоамериканец смешался, перешел с английского на спотыкающиеся русские междометия:
– Да я… Не хотел, конечно… Извините… Не беспокойтесь… Вот черт… – Покраснел и взялся за ручку двери – уходить.
Неожиданная реакция гостя тронула Андрея, который, невзирая на образ жизни, был парнем добрым и совестливым.
– Куда ж вы? Я же просто констатировал факт, что мы не фонд. Вы принесли что-нибудь показать, наверное? Так давайте посмотрим.
Ребята Андрея давно уже бросили свою работу и с интересом наблюдали этот спектакль.
Гость расцвел и засуетился:
– Меня Фил зовут, Филипп, в общем, но Фил лучше. Я привык так. Мне нужно питание. Тут вот у меня разъемы…
И он погрузился с ребятами в разворачивание и установку небольшой коробочки размером с книгу с кучей торчащих проводков.
Новицкий рассматривал Филиппа со странным чувством. С одной стороны, все в нем было дурного тона и вкуса. И одежда, и суетливые, какие-то раболепные движения, и руки, которые он поминутно вытирал о брюки, – внешность инноватора-лунатика с бредовыми поделками. Но, с другой стороны, было в лице, в глазах его какое-то неподдельное, настоящее чувство, название которому в наше блядское время уже и утеряно вовсе, – профессиональной чести и гордости, что ли.
«Шанс, – усмехнулся Андрей. – Где он слово-то это выискал? Что-то из литературы: “Вы мой последний шанс!” Смешно, ей-богу!»
Через два часа возбужденная команда во главе с Филиппом явилась в кабинет к Новицкому. Фил, уже абсолютно освоившись, очевидно главенствовал в этой группе. Ребята почему-то не возражали, глаза их блестели.
«Все-таки