Машина, дребезжа и сотрясаясь всем кузовом, время от времени проваливаясь на ямах и выбоинах в асфальте, везла Алекса в милицейский участок.
В кабине кроме водителя и начальника милиции сидело двое охранников. Скоробогатов, терзаемый после всего увиденного различными догадками и предположениями, несколько раз заговаривал с Алексом.
– Слушай, – в очередной раз обращался к нему подполковник, – где ж ты выучился такому мастерству, что тебя никто даже ни разу не ударил? Признайся честно, где и у кого ты был раньше, на какие силовые структуры работаешь. Тебе все равно придется у меня надолго задержаться, так что колись, парень.
Однако Алекс не отступал от своего тактического замысла. «Война – это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай своему противнику, будто не можешь», – он хорошо помнил этот канонический принцип Сунь-цзы2. Для него сложившаяся ситуация была войной, и Алекс повел себя согласно древнему правилу, отвечая, что все произошедшее лишь простая случайность. Оказавшись среди разъяренной толпы, он только и делал, что уворачивался и защищался от ударов. А то, что еще и в кого-то попадал руками и ногами, так он и сам не знает, как это так получилось, видимо, тело действовало помимо его воли.
– Честно вам говорю, товарищ подполковник, – серьезно заверял он Скоробогатова, – ничего не умею и не знаю. Даже не помню, как это все было. Наверное, я находился в состоянии аффекта и у меня сработал инстинкт самосохранения. Вот я и отбивался, как мог.
«Крепкий орешек этот парень, – подумал подполковник, подъезжая к зданию милиции, – но я его раскушу, и не таких раскалывали». Отшлифованная годами методика работы с задержанными не вызывала у Скоробогатова ни тени сомнения в положительном результате задуманного. Вызвав к себе дежурного офицера, он поставил тому задачу провести ночную профилактико-разъяснительную работу с арестованным по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений.
– Чтоб он к утру понял: здесь не санаторий и не дом отдыха, только смотри поосторожней и возьми пару человек в помощь, – бросил на прощание Скоробогатов.
Довольный, уверенный в себе подполковник отправился домой. Он знал: через несколько часов его подчиненные сделают этого парня очень послушным и управляемым.
Алекс, оказавшись в камере, известной в народе как «аквариум», совершенно отчетливо представлял дальнейшее развитие событий. Сосредоточившись, он ушел в себя, прорабатывая все детали предстоящего самоосвобождения. Сейчас, когда в милиции всего несколько человек вместе с дежурным, а впереди целая ночь, есть время спокойно осуществить задуманное, не оставив никаких следов.