…Впрочем!.. Сегодня в зале был человек, который аплодировал и кричал «Браво» исключительно ИМ!.. И это был Владимир! Он хлопал так, что его ладошки зудели и потеряли чувствительность… И так орал что «первая скрипка», услышав его, поднял голову, одобрительно улыбнулся и помахал ему смычком!..
…Закрыли занавес… Артисты, громко обсуждая представление, потянулись на традиционный банкет. Музыканты, также побрели в театральный буфет, выпить по чашечке кофе и что-нибудь перекусить… Им «расслабляться» было ещё рано, – впереди была вечерняя премьера…
По залу рассыпалась стайка суетливых уборщиц в белых передниках… Они протирали мягкими ворсистыми тряпочками подлокотники кресел… Собирали, разбросанные повсюду листочки с либретто, билетики с оторванным «контролем» и всякую мелочёвку, оставленную рассеянными зрителями: заколку-невидимку, сбежавшую из каштановых волос шикарной супруги французского дипломата, полосатый носовой платок, выпавший из кармана директора «Елисеевского» гастронома и фантик от шоколадной конфетки, съеденной украдкой дочкой отставного полковника КГБ…
Но на балконе четвёртого яруса всё ещё сидел молодой человек…, он сидел, и, не мигая, безо всякого выражения, смотрел куда-то сквозь театральную люстру… Он пытался переварить увиденное, или вернее, – УСЛЫШАННОЕ… и… боялся пошевелиться… Ему казалось, что если он сделает хоть одно движение, то ярчайшие эмоциональные переживания, которыми его, только что щедро осыпал театральный оркестр, попросту опадут с него…, подобно тому, как от лёгкого дуновения ветерка опадает яблоневый цвет в сквере подле «Большого театра»…
– …А ты что тут делаешь?! И долго ты здесь собираешься сидеть? А ну ка, иди уже домой! – голос уборщицы привёл его в чувство…
Владимир вышел из театра… Присел под яблонями на синюю скамеечку против неработающего фонтана… Вокруг бушевала тёплая Московская весна! А в его голове продолжала звучать прекрасная музыка.... «Бу-туп…, бу-туп…, бу-туп…»,– подыгрывало этой музыке его сердце…
Дай свою руку, мой милый Читатель. Мы покидаем яблоневый сквер возле «Большого Театра», покидаем Студента – Владимира и весеннюю Москву конца восьмидесятых годов… Нам с тобой нужно продолжать свой путь по дороге нашего повествования… Не будем мешать нашему герою!.. Сейчас мы ему не нужны!.. Пусть побудет немного наедине со своими чувствами и мыслями!.. Тем более что уже настал вечер, и колонны Большого театра осветила