– Возможно, именно поэтому я и отказалась.
– Странная логика, ей-богу. А если б последние были, ты бы согласилась, что ли?
– Да не в этом дело, как ты не понимаешь? Ну я же всё-таки женщина. И, вопреки всему, я об этом ещё не совсем забыла. Брать деньги у постороннего мужчины. Представь, что бы он обо мне подумал!
– Да ничего бы он не подумал! Эх, машину могла б отремонтировать, – мечтательно протянула Валька, закуривая сигарету и протягивая мне пачку.
– Не ной, Валюш, – махнула я рукой, – она всё равно уже ремонту не подлежит, мне так и сказали. Так что, как говорится, умерла так умерла. И не стоит больше к этому возвращаться. Придумаю что-нибудь.
– От твоих придумок меня аж дрожь пробирает. – Валюшка потянулась и звонко зевнула. – Давай, что ли, на ночь устраиваться, а то уж больно денёк выдался насыщенный, прямо с ног валюсь от обилия впечатлений…А мужик он ничего, достаются же кому-то такие красавчики.
– Кто? – вздрогнула я, собирая со стола чашки.
– Да Селивёрстов этот. И кольца обручального вроде на пальце нет.
– Ты точно переутомилась, радость моя, – неестественно бодро заявила я, – ложись-ка спать, к утру, может, в голове и прояснится.
– А что? Чем чёрт не шутит! Думаешь, я не видела, как он на тебя смотрел?
– Ну и как же? – деланно равнодушно поинтересовалась я, пытаясь дышать.
– А то ты не знаешь? Да как все мужики на тебя смотрят. Как кот на сметану. Неужели не заметила?
– Не заметила, – нахмурилась я. – Не говори глупостей. И вообще, перебор сметаны плохо сказывается на мужской психике. Валь, мне бы под носом у себя разобраться, а не ерундой голову забивать. Пошли спать, у меня у самой глаза слипаются.
К сожалению, глаза у меня отнюдь не слипались, а совсем даже наоборот, и всю ночь я ворочалась, ощущая противную дрожь и сосущую под ложечкой тоску.
«Я его больше никогда не увижу. Вот и хорошо. И прекрасно. И слава богу. Нашла время мечтать о каком-то холёном красавчике. Просто трюфель в золотой обёртке! А тебе, дуре, не хватало мозгами поехать на четвёртом десятке. Это всё от твоей глупой беспросветной жизни. Немедленно выкипи из головы дурь и больше никогда не вспоминай ни о чём подобном!»
Однако дурь из головы выкидываться совершенно не желала, едва я прикрывала глаза, мне виделся Селивёрстов, он небрежно обнимал за плечи умопомрачительную красотку, а та смеялась и грациозно клала головку ему на плечо.
Утро, как всегда, порадовало непередаваемой бодростью. Валька безмятежно дрыхла на диване, по-детски подперев кулаком щёку. В воздухе витал устойчивый аромат цветов, стоящих в ведре у самого кресла.
Я привычно потянулась под одеялом и села. Несмотря на то, что поспать удалось всего часа четыре, валяться почему-то больше не хотелось, и я отправилась в кухню варить кофе.
Сделать этого мне не пришлось, потому что Эльза, мирно проспавшая ночь на коврике у моей постели, стоило мне подняться, немедленно бросилась к двери и принялась выписывать круги по коридору,