Главное командование настаивало перед болгарским правительством о производстве расследования и назначении суда над всеми якобы скомпрометированными генералами, в уверенности, что таким путем удастся доказать подложность документов.
Как тогда, когда французы пытались уничтожить Русскую Армию в Галлиполи и на Лемносе, так и теперь пронеслась могучая волна протеста против «болгарских зверств», как окрестило эту полосу гонений русское офицерство. В резком письме на имя министра-председателя Стамболийского, подписанном рядом русских организаций Парижа, выражался «категорический протест против возмутительных действий болгарского правительства в отношении расселенных по его же приглашению в Болгарии сынов русского народа, который своею кровью добыл свободу болгарскому народу». «Мы обращаем Ваше внимание, – говорилось в письме, – что коммунисты, толкающие Вас на эти преступные по отношению к русским действия, не вечны в России; близок их конец. И тогда освобожденная Россия потребует Вас к ответу, на который Вам уже не придется отмалчиваться». Протест подписали: от Русского Национального Комитета – М. Федоров и Ю. Данилов; от Финансово-Промышленного Союза – С. Третьяков и Т. Белозерский; от Комитета Представителей Русских Банков в Париже – граф В. Коковцев и Я. Самвич; от Союза Русских Инженеров за границей – П. Финисов и Н. Зурабов; от Союза Русских Офицеров – Участников Войны – К. Сычев; от Союза Офицеров Генерального Штаба – М. Суворов; от Русского Отдела Лиги Комбаттантов – П. Половцов; от Юридического Общества – П. Старынкевич; от Союза Русских Адвокатов За границей – Мандельштам; от Русского Парламентского Комитета – В. Гурко. Российский посланник в Софии А.М. Петряев в полном согласии с французским посланником господином Пико, принявшим самое ближайшее участие во всем этом деле, оказал большое давление на Министерство иностранных дел. Дипломатический корпус категорически заявил, что ни о какой «высылке в Советскую Россию», как угрожали болгары, не может быть и речи.
Правительство должно было умерить свою коммунистическую услужливость. Однако вместо назначения гласного суда правительство выслало всех начальствующих лиц и большое число русских офицеров из пределов Болгарии. Высланные нашли себе приют в Сербии.
Насилие, учиненное болгарским правительством над Русской Армией, не погубило все же военной организации. Были сняты погоны – эта внешняя эмблема, – но под беженским платьем еще сильнее забилось сердце и еще острее почувствовалась необходимость – моральная и практическая – держаться вместе, сохранять свою спайку и свой воинский дух. На место высланных начальников в тот же миг встали новые, их заместители, чисто автоматически, согласно воинскому уставу. Все знали, что, если и они будут высланы, их место автоматически займется следующими. Организация оставалась прежней; произошло только своеобразное «омоложение» командного состава.
Весь