– Дрянь народ! – говорил в сердцах, видя нерадение смердов, ближний и верный боярин Федор Данилович. – Дрянь народ, лживый, ленивый и малодушный… Что смерды, что и бояре тако ж!
– Иных где взять! – оборвал его брюзжание Александр.
И старый боярин примолк. Только теперь молча и свирепо бил наотмашь сотников да десятников работного люда.
Александр запретить сего ему не мог. Боярин годами старше! Но понимал – когда при нем старый слуга лодырям зубы считает – злобятся-то на князя! Хоть бы и за дело боярин зуботычины раздавал да плетью согбенные спины охаживал! Александр и отъехать не мог, вроде тогда боярин свою волю вершит, а князь не во что! Но и видеть сего не хотел – отворачивался.
Подымались городки-крепости на Шелони, да только медленно, ох, как медленно!..
***
Не успел князь в Новгород вернуться, как понеслись вести и с голубиной почтой, и с нарочными, валом – одна за другой, и одна другой страшнее да горше: 21-го декабря орды хана Батыя взяли Рязань. Дальше, сметая все на своем пути, будто и не задерживаясь совсем у малых городов, двинулась на Владимир.
Вскоре голубиной почты не стало, известия пресеклись. Объяснение сему скоро нашлось: мунгалы, коих теперь все зовут татарами, на походе везут с собой орлов и соколов охотничьих. Те всякую птицу бьют – допрежь всех голубей – скоровестников. Как орды город обложат – сокольники настороже стоят. Только голубь из города взлетит, тут сокола на того голубя и подкидывают. А куда голубю против бойцовой птицы?!.
Толпами повалили беженцы, говорили они вещи небывалые, кои и слышать оторопь и ужас берет:
7 февраля ордой взят стольный Владимир, из которого незадолго до того выехал великий князь Юрий Всеволодович собирать войска для отпора Орде. Оборону города князь Юрий возложил на своих сыновей Всеволода и Мстислава и на старого воеводу Петра Ослядюковича.
Несколько суздальцев, кои скликали рать к месту сбора войска Юрия Всеволодовича, привели собранный отряд к Владимиру, но на месте города уже дымилось пожарище, и лежали горы трупов. Сотни зарубленных или замерзших людей валялись кучами вдоль зимников. Редкие, полубезумные, уцелевшие владимирцы рассказывали:
– … В субботу мясопустную начали татары готовить леса, и пороки устанавливали до вечера, а на ночь поставили ограду вокруг всего города Владимира. В воскресенье мясопустное после заутрени пошли они на приступ к городу, месяца февраля в седьмой день, на память святого мученика Феодора Стратилата… И так вскоре взяли Новый город…
А епископ Митрофан и княгиня – жена Юрия Всеволодовича с дочерью, и со снохами, и с внучатами, и другие, и сноха ее княгиня жена Владимира Юрьевича с детьми, и многое множество