– А на другие вечера? – невольно вырвалось у него.
– А на другие есть. Нет, Макс, давай, раз уж мы тут, музыку послушаем, потанцуем…
– Смеешься?
– Угу. Обстановка, кстати, гнетущая, ясно, что здесь когда-то произошло что-то трагичное. Но все будто… замыто. Словно тут кто-то уже поработал. Я чувствую вмешательство, но оно такое давнее, что ничего больше различить не могу, только то, что это место как-то очищали.
– Не думаю, что подобных нашему агентств много.
– Ну, агентств, может, и нет. А вот тех, кто работает сам по себе…
– Ты смогла бы в одиночку очистить такое немаленькое помещение от сильного негатива? – спросил Макс, глядя на Люсинду.
– Не уверена. Может быть. Какая разница, Макс, кто тут поработал.
– Да, действительно.
Он снова перевел взгляд на сцену, по которой скакал солист, в чем-то подражая Шурупу. Надеялся занять место исчезнувшей с горизонта звезды? О Шурупе нигде не писали, страница группы покрывалась виртуальной пылью, даже на концерт, устроенный в память о погибших десять лет назад, его не пригласили. Жив ли он или его уже нет? Макс не удивился бы и такому исходу, помня, что Шуруп вел далеко не здоровый образ жизни и явно ехал крышей на субстанциях, которые принимал.
– Пойдем? – спросила Люсинда, когда закончилась песня. Макс кивнул, вытащил бумажник, чтобы расплатиться за заказ, и жестом подозвал официанта.
Воздух после душной атмосферы клуба показался особенно свежим и вкусным. Макс вдохнул его полными легкими и поискал взглядом свой мотоцикл, а затем в сомнениях оглянулся на Люсинду. Ну почему она сегодня вырядилась в такое узкое и короткое «платье»?
– У меня тут шорты! – поняла она его взгляд и приподняла край «сюртука».
– Слава богу, – выдохнул Макс и уже не стал удивляться тому, что Люси будто читает его мысли. Как же они спелись за это такое непродолжительное время работы! Когда к ним пришла Люсинда? Кажется, позже Марины, значит, меньше двух лет назад. А казалось, что они знакомы вечность.
– Ну что, раз у тебя нет других планов, поехали куда-нибудь ужинать. Не зря же я тебя выдернул.
– Ладно, – в своей манере протянула Люсинда, вновь становясь угрюмой. В клубе она неожиданно расслабилась и ненадолго выпустила, словно солнечный зайчик, улыбку, но едва они вышли на улицу, как снова отгородилась от мира хмурым выражением лица. Макс задержал на ней взгляд, но ничего спрашивать не стал. Вопросов к Люсинде у него было много, но все в агентстве соблюдали негласное правило не лезть в душу. Мало кто рассказывал о своем прошлом и демонстрировал детали личной жизни. Только Лида активно палилась, выпячивая свои отношения с Герой – будто опасалась, что кто-то посягнет на «территорию». Да еще Марина на днях приоткрыла часть своей жизни, и то потому, что Гера прочитал ее блог.
Возможно, они не касались частной жизни друг друга, понимая, что у каждого есть такая дверь, за которую заглядывать не хочется.
Макс уже собрался было достать второй шлем, когда заметил возле фонаря одинокую фигуру.