Генерал-лейтенант Цепков, основательный, слегка грузный мужчина с круглым тяжелым лицом, сидел вместе с Лентищевым и Добросклонским за приставным столиком. Перед ними стоял металлический чайник, широкая ваза с баранками и сахарница.
Откинувшись на спинки, расслабив галстуки и расстегнув верхние пуговицы форменных рубашек, генералы по-простому гоняли чай из граненых стаканов в серебряных подстаканниках.
– Здравия желаю, товарищи генералы! – по-уставному гаркнул Меркульев.
Цепков поморщился, отставил стакан и приглашающе махнул майору. Меркульев профессиональным глазом отметил наличие пустого стакана на столе.
– Проходи, Саша, наливай себе чаю. Владимир Николаевич вот индийским угощает.
Неловко зажав папку под мышкой, майор присел на пустой стул.
– Да ты папочку-то отложи… – усмехнулся генерал, – успеешь еще…
Меркульев развернулся и, не вставая со стула, дотянулся до стола для совещаний, огромная поверхность которого бликовала темным лаком, деля немаленький кабинет на две равные части. Несколько графинов, окруженных перевернутыми стаканами на стальных подносах, ледяными айсбергами плыли в прохладе кабинета. Тяжелые шторы отсекали привычный шум центра Москвы, даря приятное чувство комфорта.
– …Вот, например – дарджилинг, – продолжая гастрономический экскурс, проговорил начальник управления кадров Главка, неодобрительно кося глазом на диссонирующую папку на столе, – выращивается в одноименном штате. Это, я считаю, самый лучший сорт индийского чая. В марте чай собирается и обрабатывается теплым воздухом. Листья окисляются, и их специально скручивают, чтобы извлечь остаток сока. Ну а потом чай ферментируется, и его сушат окончательно при температуре 120 градусов…
«Далась им эта папка…» – подумал Меркульев.
Сам он слегка пригубил действительно восхитительный напиток и посмотрел на своего прямого начальника. Лентищев ответил прямым взглядом.
Цепков посмотрел на обоих и неожиданно рассмеялся:
– Ладно уж, хитрецы, переглядываются… – Он поставил пустой стакан и, ловко отодвинув стул, с кряхтеньем поднялся.
Следом вскочил Добросклонский. Лентищев степенно, но также быстро поднялся на ноги. Меркульев, очнувшись, вскочил следом за генералами, схватил злополучную папку и замер в стойке смирно.
Атмосфера резко изменилась. Дружеское чаепитие закончилось, началась будничная работа.
Авторитет Василия Константиновича в управлении был непререкаем. Человек, практически создавший областной Главк, прошедший и фронт, и суровую партийную школу, умел и любил работать. И еще он знал цену своим сотрудникам – от дежурного милиционера до генерала.
Цепков обогнул маленький приставной столик с большим пультом и несколькими телефонами.
– Так, товарищи офицеры, – строго проговорил он, усаживаясь в кресло, стоящее под большим портретом Ленина, – прошу садиться…
Нажал на кнопку