И не мне одной было страшно!
Пока я осознавала некоторую степень вины, ведь летела чёрная гадость в меня, Джосси, попавший в поле моего зрения сразу после падения Маркуса, застыл с маской животного страха на лице. На его пальцах продолжала потрескивать тёмная хрень, и мне сразу стало понятно – кто создатель тех грязных щупалец, вызвавших изменения в облике Корвина.
Парень лежал сломанной куклой. Маленькой чёрной фигуркой.
Удивительно, но я видела его глаза точно сокол, высматривающий в поле серую мышку.
Ему было больно. Чудовищно больно, но парень упрямо морщился, что-то шёпотом доказывая магистру, ярость которого я ощущала даже с высоты.
А потом Маркус посмотрел сначала на меня, а потом, достаточно печально, на сферу, что потрескивала чуть выше на финишной точке дурацкого лабиринта… а потом его глаза закрылись.
Я прикусила губу до боли, с решимостью подходя ближе к последнему подъёму и ловко взбираясь на пятый уровень.
«Он спас меня. Это я должна была свалиться. Хоть заработаю ему зачёт, пока все замерли, как истуканы. Вон даже Римма белая, как мел, стоит!»
Взобраться по лестнице и пробежать уже по нормальному мосту, соединявшему сразу несколько верхних площадок в звезду, в центре которой мерцала та самая сфера, которой требовалось коснуться для победы, не составило труда. Наверное, адреналин, шумевший в ушах после произошедшего, помог. Не иначе. После всех ловушек и переходов – это оказалось слишком простым.
Клубок из световых линий вспыхнул, утягивая меня куда-то. Не прошло и секунды, как я очутилась внизу, рядом с группой врачей, то есть лекарей, с бережным отношением транспортировавших потерявшего сознание Корвина на сияющих ослепительным светом носилках.
Ворчания и вялые требования отпустить его со стороны полосы препятствий не тронули меня.
«Джосси – сволочь. Подлая и беспринципная. Кинуть в нас магией на участке, где нападение уже запрещены! Как есть сволочь! Интересно, что он ожидал? Что кто-то упадёт – точно нет. Не зря он был в ужасе, когда Корвин мужественно пытался не орать в голос от боли на земле. Кстати – это вообще странно! Это как же он закалён, чтобы тихо шипеть проклятия с пробитой какой-то веткой грудью и сломанными конечностями?!»
Не замечая, как сжимаю пальцы, нервно заламывая их, забыла и про истинные мотивы Джосси, и про лабиринт… и зачёт как-то отодвинулся на второй план.
Маркуса пронесли прямо передо мной, и с губ парня сорвалось едва слышное:
– Мама…
Сейчас, вернувшись в общежитие после ещё двух пар, пролетевших для меня в угаре, я поразмышляла и поняла, что так сильно выбило меня из колеи.
Вредный надменный парень одним словом превратился в обычного человека, у которого есть родители,