– Мы оба знаем, что это так не работает, – всё ещё хмурясь, проворчала Агнесса.
– О, напротив, я-то совершенно точно знаю, что это работает именно так, и никак иначе. Так что – ваша оплата, мисс Баллирано.
Неуверенно Агнесса всё же взяла деньги, правда, не поняла, куда их положить – кармашек на юбке, куда она машинально запустила руку, был мокрым, как и кольцо с Мельхиором. Она вытащила его и надела на палец, решив, что деньги уберёт в сумку.
– Спасибо, мистер Прайс. Было приятно с вами познакомиться, – учтиво сказала она, поднимая взгляд и успев заметить, что мужчина – как и тот, седой в пабе, посмотрел на кольцо. В отличие от седого, правда, не стал хватать её за руку, а только усмехнулся коротко чему-то своему.
– Всего хорошего, мисс Баллирано.
– И вам лёгкой дороги, мистер Прайс.
Подавленная произошедшим, Агнесса не обратила внимание на то, что из черноты камня в кольце пропали все золотые искры. Молчание Мельхиора также не показалось ей чем-то из ряда вон…
Поначалу.
[1] Мерриман (англ. Merryman) – весельчак.
Глава 4 – Совершеннолетие
Ночь прошла крайне неспокойно. Агнесса долгое время не могла уснуть, ворочалась, всё разглядывала погасшие искорки в чёрном камне. Шептала имя, но догадывалась, что оно – не истинное, стало быть, и призвать так Мельхиора было невозможно. Но надеялась, что, быть может, он перестанет обижаться на неё и хотя бы откликнется! Никогда в жизни такого не было, ни разу она не помнила, чтобы демон не отзывался, даже когда она была ещё ребёнком.
Она чувствовала одиночество. А также познала страх…
Последующие три дня показались ей сущим кошмаром – изменилось поведение близких и знакомых людей, а смена в пабе, куда она направилась сразу после инцидента в библиотеке, была просто чудовищной. На неё глазели, кричали, ругали за нерасторопность, щипали и пихали. Она едва удержалась от того, чтобы сорваться окончательно, и с трудом дотерпела до конца смены. Один только Гарри вёл себя, вроде бы, как обычно, но, возможно, на общем фоне смена его настроя просто терялась.
В итоге Агнесса призналась себе, что её обычные спокойствие и уверенность были продиктованы на самом деле верой в Мельхиора. Что если случится что-то очень плохое, и не останется иного выбора – он сумеет её защитить. А теперь – нет. Не с кем было поговорить, некого было расспросить о былых временах. Порой Мельхиор был весьма занятным рассказчиком, особенно когда удавалось его отвлечь от кровавой резни и побоищ и сместить фокус повествования на какое-нибудь историческое событие.
Вот уж воистину, что имеем – не храним, потерявши – плачем.
Агнесса действительно плакала, беззвучно давясь слезами и продолжая