– Справлюсь, Дарайн, – сказал он с надеждой. – Не надо.
– Я разве просил об одолжении?
Это моя работа. Завтра в поезд лезть мне.
Я уже одного члена группы потерял. Позорище на весь клан, хотя оправдание роскошное: я хотел избежать перестрелки, берёг Нили. Жизнь омеги намного дороже, чем жизнь Тара. Но лоханулся с наушником тоже я, на вылазках отвечаю за всё. Если теперь отправлю Карвела, и он нарвётся на засаду, грош мне цена как координатору. Как альфе, как отцу, с которого будут пример брать. Такие вот пироги. Карвел прекрасно это понимал, но не мог не рваться в бой. За что его винить?
– Так и быть, прикрою ваши задницы, – привычно отозвался Гай.
Он не мог понять Карвела, у него и детей-то не было. Но куда делся бы – с детства вместе.
Нили благодарно оглянулась на него. Я догадывался, почему Гай едет завтра. Надеется на более ощутимую благодарность в виде приглашения в бокс. Но омегам нравится, когда их в битве завоёвывают, они хотят отдаваться победителю. Закон жизни, как Халлар говорит. Хреново, конечно, Гаю быть недоросликом…
Что ж, получалось, полезут в пекло все. И вовсе не потому, что координатор так решил. Я вздохнул:
– Вы шизанутые, альфы, знаете?
– Но-но, это реплика Лиенны, – хмыкнул Гай.
Нили испуганно переводила взгляд с одного на другого:
– Вы о чём, а? Что это значит?
– Значит, связью больше не пользуемся, – ответил я, – нас могут подслушать… Лады, давай впереди сяду, милая, иди на моё место. Попробуй поспать, ты никакая уже.
Вторые сутки не спит. А Гай пусть за неё хоть подержится там.
Работы предстоит немерено.
Глава 5
Я шёл по второй тоннельной развилке к своему боксу, когда услышал одинокий детский плач из игрового зала. День в разгаре, там должны быть все дети и воспитательницы. Почему их не слышно? Свернув к переходу, я выбежал в игровой зал и оторопело остановился.
Солнце из щели наверху освещало груды одинаковых плюшевых пони, завалы в два моих роста высотой. Откуда столько? Посреди зала лежало залитое кровью тело альфы в сине-красной шапке. Лица не узнать – ото лба до пят сплошные рваные следы псиных когтей и клыков. А моя старшенькая, Вайлин, сидела рядом на коленях и теребила изувеченное плечо:
– Ро-ми! Ро-ми! Ро-ми!
У меня ослабели ноги. Оправдываться нечем: это я убил брата, потому что хотел его омегу. Сбылась шкурная мечта – Лиенна свободна. Как же терпеливо и ласково я буду утешать её… Но я, честно, не хотел так страшно.
– Это не Роми, доченька, – потрясённо сказал я. – Это наш Тар.
Вайлин обернулась, моя маленькая копия. Голос застрял у меня в горле: знакомое до мелочей лицо покрывали чёрные язвы, как на картинках в медицинских книгах Аби.
– Папочка! – Вайлин радостно бросилась ко мне. –