– На будущее… – Откашливается. – На будущее, Виктория. Не стоит сразу много заниматься. Тут как раз важно соблюсти золотую середину. И не перекачать, как вы, но и не дать слишком мало нагрузки. Боль – хорошо, когда ее в меру. Она должна быть приятной, подавая сигнал, что мышцы у вас есть, и что они начали работать. Такая боль приносит удовлетворение.
Знаю, что он прав, но почему-то вчера, после того, как юбка едва сошлась, накрыл такой азарт, который выбил из головы весь опыт и теоретические знания.
Между тем вторую ногу ждет та же участь. И опять я задыхаюсь, когда внутренней области бедра касаются нежные пальцы.
– Больно?
Похоже, я чересчур напряглась, когда это случилось, и он подумал, будто и там болит. Но не признаваться же, что не в боли дело, а в блаженном тепле, которое расходится по телу от его касаний.
– Угу, – больно, но не там. Просто где-то на душе кошки скребут, ведь мне никогда больше не светит повторение вчерашнего.
Так, что я там придумала про Ингу? Представляем ее. Никаких мурашек. Он их сразу заметит.
Инга, Инга, это Инга!
Черт. Не получается. Руки слишком мужские! Обхватывают даже мои немаленькие бедра.
Ай! Ой! Вот теперь мне больно. Вскрикиваю, но мне велят потерпеть. Растирают уже более активно, потом словно выжимают. Лежу, прикусив костяшку указательного пальца, чтоб не взвыть.
– Вика, ну не стоните вы так. Я же не железный.
А? Что? Где?
– Разве? – Вполне себе бесчувственный.
– Я понимаю, что вам больно, и мне вас очень жалко. Но нужно это сделать, чтобы облегчить. – Да я ж тоже понимаю, но если хочется плакать. – Переворачивайтесь. Не верю я, что бедра спереди не болят.
И так это говорит, что спорить бесполезно. Меня определенно вычислили.
Пытаюсь перевернуться как-то более ловко, грациозно, но получается как всегда. Кое-как удается не свалиться куда-нибудь со стола и не закряхтеть, словно старушка.
Теперь мне видно его лицо. И даже капельки пота на висках. Бедный. Промять такую тушку надо умудриться.
Берет бутылочку с маслом, наливает в ладонь и снова приступает к делу.
А я чувствую, как кожу приятно охлаждает.
– Решил взять с добавлением мяты. Она обладает отвлекающим эффектом, – объясняет мне, только я не сразу въезжаю, зачем ему отвлекаться. Ой блин. Мысленно бьюсь головой об стену.
И снова. Пока гладит, балдею и боли не чувствую. Прикрываю глаза от удовольствия.
Инга, Инга, где же ты, Инга?
Ай! Ну зачем так? Нельзя столь резко обламывать кайф. Прикусываю губу, чтобы снова не завыть, но с губ срывается скулеж.
Смотрит мне в глаза. В них читается жалость. Старается массировать аккуратнее, но от любого действия, кроме поглаживаний, меня накрывает болью.
– Если вы не будете терпеть, я… Я вас… поцелую! – неожиданно заявляет босс, лишая меня дара речи. – Да-да, знаю, как вам это неприятно. Поэтому постарайтесь уж как-нибудь.
Омг. И с чего это он взял? Я бы с радостью получила