– И как проявляется? – озабоченно спрашивает мужчина.
– Знаете, есть такой синдром. Называется отек Квинке, – Рома настолько воодушевился своей ролью на сегодня, что даже меню отложил и жестами стал показывать, как происходит этот самый отек. – Вот так вот распухает лицо, язык становится набухшим. Человек задыхается. Может, кстати, умереть, если ему не оказать первую помощь.
С силой бью буклетом себя по лбу. Боже! Рома! Откуда ты знаешь все эти болячки?!
– Не расстраивайтесь, – Владислав Игоревич берет меня за руку, отчего я чуть ли не роняю буклет. – Мы закажем что-нибудь другое. А про морепродукты я запомню.
Он мило улыбается и четко дает понять, что отступать не намерен. Способ не работает. Смотрю на Рому. Тот уже ухмыляется над нами, и с насмешкой продолжает изучать меню. Смешно ему!
– Вот, – через минуту он произносит громко и отрывается от книги. Взгляд его точно падает на наши сплетенные руки. Да, мужчина так и не отпустил меня. – Можно заказать вегетарианскую пиццу. Или "Четыре сыра". Но при условии, мам, что завтра с утра ты встаешь со мной на пробежку.
Невольно решила уколоть сына:
– Ты же не бегаешь по утрам! – одновременно вырвала руку у мужчины.
– Ради тебя, мать, я готов на все, – многозначительно посмотрел на меня Ромка.
Да вижу я, что ты готов на все!
– Я твою маму сам потренирую, – мило улыбается сыну тренер.
Ой, чувствую, это не бег по утрам…
– А вы справитесь? – с серьезным видом вопрошает Рома. – Она дама бойкая. И ленивая. Ее не просто подгонять надо. Надо замотивировать чем-то. Вот я ее завтра после пиццы взвешу утром, а на весах покажет восемьдесят шесть! Вот это мотивация! А перед вами она не будет взвешиваться. Постесняется своих габаритов.
Медленно начинаю стекать под стол… Какие восемьдесят шесть?!
– Не нужно стесняться, – Владислав Игоревич мило улыбается мне. – Хоть сто два.
Ох и настырный ты тип…
– Теперь напитки, – продолжает мужчина, вновь рассматривая меню. – Про молочные коктейли я помню. А что, Ром, ты скажешь о свежевыжатых соках? – закидывает вопросами сына.
– В них тоже достаточно сахара, чтобы она покрылась сыпью, – с показательным сожалением произносит Рома. – Конечно, ее меньше, но в лечении мама нуждается. Смазывай ее потом…
Мы с Владиславом Игоревичем переглянулись. Нет у меня сил играть в больную тетку!
– Ты сам смазываешь маму? – мужчина задает вполне логичный вопрос.
Вот тут, кажется, мы прокололись…
– Конечно! – невозмутимо восклицает Рома. – А что в этом такого?! Родные должны помогать друг другу. Когда у меня в детстве был диатез, меня мама тоже смазывала. Везде. Ну сами посудите, Владислав Игоревич. Место неудобное. Она, конечно, перед зеркалом может себя и сама обработать, но получается неаккуратно. А если сразу не смазать сыпь, она чесаться начинает. По себе помню. Ну не будет же у меня мама ходить