Проще было бы подняться к щели на биоте, но Пекси – шмель, а они жужжат и гудят погромче авиеток. Скрытно не приблизишься, а у Джизака, конечно, есть сторожевые. Он вовсе не глуп, этот Джизак, шкуру поберечь умеет. Хотя сомневаюсь, чтобы он мог измыслить план уничтожения целой латифундии – тут размах другой, тут не о шкуре речь, ума побольше требуется. Борнео ничего мне не сказал, но совершенно ясно, что это была акция Мясных. В общем-то, я не против этаких демаршей: не было б диверсий и войны – не было б работы. Кроме того, они неизбежны. Мы живем в обществе изобилия, оно порождает конкуренцию, а конкуренция – самый веский повод к драке. То Мясные прижмут Фруктовых, то Фруктовые – Мясных… А там, глядишь, сцепятся Химические Ассоциации, Компании Стволов или Оружейный Союз попрет на металлургов… Лично я не против. Чем им заняться, королям и грандам, если не рынки делить? Пусть себе делят, лишь бы Первый Догмат не трогали. Ну, а кто тронет, тому ВТЭК и ОБР выдадут по справедливости: или крысы, или измельчитель – и на компост!
Поднявшись почти до самой щели, я остановился, сдвинул бинокуляр на лоб и решил передохнуть. Вид отсюда изумительный: тающий в сумраке город, темные призрачные громады стволов, купол, подернутый пепельной дымкой, а внизу – огромное пространство, полное воздуха, жизни и тепла. Эта картина открывалась прямо подо мной, а правее, километрах в двадцати, прилепился к стенке полуцилиндр Третьей трейн-станции, что в Лиловом секторе, массивное многоярусное сооружение под раструбом воздуховода, с магнитными кольцами, шлюзами и тоннелями Вилс-Варш-Линн и Кив-Пага. Кроме этих межкупольных линий были там и местные, короткие, ведущие к Хранилищу, производственным зонам и латифундиям, в том числе к одной из плантаций «Хика-Фруктов», чьим отделением в Мобурге командовал Борнео. Не знаю, что уж там выращивали, груши-яблоки, сливы-бананы или, положим, капусту, но нынче на этой плантации только компост да червяки. Не считая трупов, разумеется.
При всякой латифундии есть контейнеры с червями. На вид такие высокие башни, расположенные по периметру; сверху в них подается вода и засыпаются отходы из городских коллекторов, фекалии, остатки пищи, пластика, бумаги и прочего добра, а черви-ассенизаторы перерабатывают этот мусор в удобрение. Очень эффективная система, одна из главных в нашем безотходном производстве. Функционирует она лет восемьсот, с Эпохи Взлета, и действует по схеме: пища – дерьмо – компост – пища. Черви, конечно, чипированы, так что их поголовьем можно управлять; на сборе плодов трудятся джайнты, а все остальное – световой режим, полив, распределение компоста, переработка в соки – регулируется с пульта дежурной сменой в десять-двадцать человек. Все, конечно, партнеры и потомственные агротехники,