Хозяйка среагировала сразу. Она поставила на стойку грубый кувшин, швырнула грязную тряпку, обернулась ко мне.
– Какой господин?
– Не знаю. Он меня позвал, а сам упал и не дышит.
– Вот дурная, – возмутилась хозяйка. – Мариза, вроде бы неглупая девка, а уже под господ лезешь? Хотя с твоей-то матерью что от тебя ждать? Кабы не одно лицо с графскими дочерями, кто бы тебя еще признал?
В отличие от хозяйки все, кто еще стоял на ногах, заинтересовались. Я сомневалась, что среди них был доктор, среди этой толпы с мутными глазами, но наверх побежали все, кто был физически в состоянии. Я рассчитала верно: люди во все времена любопытны без меры, и если в моем прежнем мире они доставали смартфоны, не полагаясь на память, то в этом дремучем веке им хватало событий и, соответственно, поводов для пересудов.
Я напряглась – пойдет ли хозяйка следом, но снова не ошиблась: раз господин, значит, всей этой ораве есть чем поживиться, а ей было совсем ни к чему наутро выслушивать, что у него что-то пропало.
Я осталась одна, если не считать храпящих пьяных и какого-то мужика с разбитым лицом.
Улица встретила меня ледяным ветром, но после жара трактира мне было не холодно. Я понимала, что поначалу, что надолго меня не хватит, и, с трудом передвигая ноги, пошла туда, откуда слышалось лошадиное ржание.
Пустая конюшня – если исключить лошадей и конюха. Никого, или мне показалось, или кто-то не собирался никуда уезжать, или уже уехал. Я прислонилась к стене, чувствуя усталость и опустошенность, и какая-то лошадь потянулась ко мне через стойло.
– Уйди, – отмахнулась я. Лошадь фыркнула. Я смотрела на нее – нет, она не даст никаких подсказок. Больше я не смогу предпринять ничего, по крайней мере, сейчас, я даже вряд ли дойду до замка. Идея была изначально не столько глупая, сколько безрассудная, и кидаться так, очертя голову, в неизвестность мне больше нельзя.
В конюшне было не так натоплено, как в трактире, но не настолько холодно, как снаружи. Я нашла какое-то место – то ли лавка, то ли сундук, в полутьме было не разобрать, и уселась на него, сбросила туфли, а потом и легла. Смотреть, на что похожи мои ноги, я не стала. Лечить их нечем. Сон взял измором, я не заметила, как уснула, и проснулась оттого, что меня кто-то тряс за плечо.
– Мариза? – я открыла глаза, тут же зажмурившись от яркого света, и успела сделать один вывод: меня тут знает слишком много людей. – Ты что тут?
Конюх, тот самый, что прикорнул неподалеку. И в голосе его не было ничего, кроме излишнего любопытства. Этот человек меня знал – то тело, в котором я находилась.
– Там господин меня к себе требовал, – моментально придумала я отговорку. – Вот я и ушла. Я не такая.
– А что ты сюда пришла? Из замка? Там что?
Я села. Голова была невероятно тяжелая и болела, все плыло перед глазами, и тело не подчинялось. Из-за неудобной одежды, поняла я, в ней ни в коем случае нельзя спать. И ноги горели так, что я как-то слишком уж отстраненно отметила – кажется, я все-таки занесла инфекцию, и теперь мне конец.
И