– Вы переживали, что я могу просто взять и уехать? – ахнула я.
Не думала, что небольшая задержка может заставить нервничать уважаемого человека. Он ничего не ответил, но по его взгляду я поняла, что попала в самую точку.
– Вряд ли без вашего желания смогу покинуть этот дом, – хотела его успокоить, но вышло наоборот.
– Вы вольны делать, что хотите, в том числе и покинуть этот дом, стоит лишь попросить любого слугу подать карету! – поспешил он заверить меня.
– Я не хотела вас обидеть. Если сказала, что постараюсь, значит, так оно и будет. В случае, если я буду вынуждена расписаться в своем бессилии, вы узнаете об этом первым! – гордо вскинула подбородок.
Пусть не думает, что я могу вот так сбежать, испугавшись фронта работ.
Мы так и стояли друг напротив друга, будто примериваясь, присматриваясь.
А затем профессор вдруг протянул мне руку и с широкой улыбкой проговорил:
– С вами приятно иметь дело, нира Кливинг!
Я протянула в ответ. А вместе и с рукопожатием передала и составленный список.
– Вот это мне нужно очень срочно!
Профессор внимательно все изучил, каждый раз, как его глаза перескакивали на новую строку, он удовлетворенно кивал.
– Будет у вас с раннего утра, в моих лабораториях все необходимое для приготовления лекарств.
– С вами тоже приятно иметь дело! – деловито проговорила я.
Я отведала прекрасный ужин. Мне еще не доводилось есть такие деликатесы. Только после того, как допила чай с десертом, профессор пригласил в кабинет. Он был под стать владельцу. Строгий, но современный. Темные шкафы и стол стильно гармонировали со светлыми стенами и огромным окном с такими же светлыми портьерами.
Я присела в глубокое темно-синее кресло и приготовилась слушать.
– Сейчас Кристоф находится практически все время во сне. Я пою его эликсиром, чтобы он не чувствовал боли. Кормлю специальными питательными смесями через трубку. Как только он приходит в себя, то начинает страдать. Мне, как любящему родителю, тяжело смотреть на это, – печально начал он рассказывать о моем пациенте.
– Но что с ним произошло? Я даже представить не могу себе ситуацию, при которой человек мог бы получить такие раны.
Мужчина, сидящий по ту сторону стола, на секунду замер, потом откашлялся и заговорил:
– Мы с ним проводили эксперимент. В какой-то момент он вышел из-под контроля. Одна из лабораторий была полностью уничтожена, в этот момент в ней находился только Кристоф. Он и пострадал. Стекла оставили на его коже глубокие раны, а все остальное – последствие взрыва! – объяснил профессор, но у меня все равно оставалось очень много вопросов.
– Как же он вообще после этого выжил? – ахнула я.
– Здесь помогла моя новая разработка, эликсир жизни, который мгновенно стянул все раны, но на большее его не хватает, – объяснил он первую загвоздку.
– Почему к нему до сих пор не приехал лекарь?