– Мама видела тебя с мужчиной…
– Она врёт! – кричу, перебивая ложь свекрови, – где она могла меня видеть, когда, и кто этот мужчина, и что мы с ним делали? Что, что она тебе сказала?! Да что я сделала такого этой женщине? Чем ей не понравилась?
Гриша прищуривается, сжимает губы в тонкую линию.
Моего крика пугается Глеб, малыш заходится плачем. Мы одновременно с Гришей бросаемся к ребёнку, но муж успевает первым. Подхватывает Глеба на руки, прижимает к своей груди, что-то шепчет на ушко, от чего сынок сразу успокаивается. Мне же муж посылает осуждающий взгляд.
– Надеюсь тебе станет хоть каплю стыдно, когда будешь читать результат теста, – бросаю мужу, делаю шаг в сторону, так и не сделав и глотка кофе, выливаю его в раковину, ополаскиваю кружку, спешу покинуть кухню, иначе могу вновь сорваться.
Как же обидно, как больно! Я ради него пошла на такие меры, позволила пичкать себя кучей гормонов, а сколько было слёз? Дважды не приживался эмбрион! Как его мать может вообще творить такие вещи? Ведь она знает, что это её сынок не может нормально зачать ребёнка! но это не значит, что Глеб не его сын!
Старания свекрови внести разлад в нашу с Гришей семейную жизнь всё же увенчались успехам. Наша семья не распалась, но отношение испортились. Огромная, чёрная туча нависла над нашим семейным гнёздышком.
Сегодня третий день, как мы сделали тест ДНК. Мы плохо общаемся с мужем, оба напряжены, оба ждём результата теста. Никто из нас не делает первый шаг на сближение. Мной руководит обида и гордость, Гришей же только упрямство. Он ждёт, когда я подойду, обниму, попрошу прощение! Вот только мне не за что его просить! Я ни в чём не виновата! Я имею полное право обижаться, меня оклеветали, оскорбили, и ни только меня, но и моего ребёнка!
«Приблудыш!»
То, как обозвала Глеба свекровь, не выходит из моей головы! Вчера я вновь слышала такое обращение к своему сыночку! Поздно вечером у Гриши зазвонил телефон, я была с Глебом в его комнате, укладывала малыша спать. Муж был в гостиной, хоть он и говорил приглушённо, но мне удалось расслышать каждое его слово.
Звонила свекровь. Первую минуту разговора, Гриша отвечал своей матери односложно: да, нет. Уж не знаю о чём она его спрашивала, но потом муж грозно рыкнул, «не называй моего сына приблудышем!», а дальше муж скрылся в кабинете, договаривая со своей матерью там.
Третью ночь мы спим в разных постелях. За всю нашу семейную жизнь, муж ни разу не уходил спать в другую комнату. Я его не прогоняла, такое решение он принял сам. Надо ли говорить, как отразилось такое поведение мужа на моём сне и моральном состоянии? Мою подушку пара отжимать в центрифуге, она пропитана моими слезами, под глазами залегли тени, весь мой вид кричит, как мне плохо! Но кажется Гриша этого не замечает!
Мы видимся только вечером, ужинаем за одним столом, перекидываемся парой фраз, по привычки узнаём, как прошёл день и на этом наше общение заканчивается. Если в мою сторону муж изменился, стал холодным, то с Глебом он ведёт себя как раньше. Играет перед