– Фрикцион разбило да ленивец, – сообщил он.
– Командир, ты туда погляди.
Павел приподнялся. На поле боя горели или стояли неподвижно около десятка наших Т-34. Уцелевшие машины пятились назад, огрызаясь огнем.
– Сорвалась атака! Надо к своим уходить.
– Отставить! Я по рации свяжусь с комбатом, пусть тягач пришлет. А до той поры танк охранять будем. Пушка цела, пожара нет.
– Да мы же с места тронуться не сможем! Стоит хоть раз пальнуть, как немцы нас и накроют.
– Исполнять приказ! – уперся Павел.
Он залез под днище танка, к открытому люку – через него покидал подбитый танк стрелок-радист – и забрался внутрь. Рация была включена на прием, в эфире раздавались шорохи, чьи-то далекие голоса. Павел надел шлемофон и включил рацию на передачу.
– Первый, Первый, я Восьмой, прием!
Только после нескольких минут вызовов ему ответили.
– Восьмой! – неожиданно громко и чисто раздалось в наушниках. – Доложите обстановку!
– Товарищ Первый, – зачастил Пашка, – танк подбит, нуждаемся в ремонте. Экипаж жив. Прием!
– Сами двигаться можете? Прием.
– Никак нет, товарищ Первый. Одним попаданием ленивец разбило, вторым, в корму – бортовой фрикцион. Тягач нужен. Прием.
– Будьте у машины. Вечером, по темноте будет тягач. Конец связи.
Павел выбрался из танка.
– Приказано быть у машины, к ночи пришлют тягач.
Экипаж встретил сообщение без энтузиазма. Танк их подбили почти на середине поля, до немецких позиций метров шестьсот. Пока тягач дождешься, немцы могут из пушек танк сжечь или того хуже – попытаться экипаж в плен взять, а танк к себе утащить. Немцы не трогали танки сгоревшие – их не восстановить, только на переплавку. А вот подбитыми не брезговали. Если башня повреждена, можно с другого танка переставить или вовсе ее снять и использовать танк как тягач.
Ремонтом подбитых танков, как своих, так и противника, занимались обе стороны – и немцы и наши. Восстановленная техника продолжала воевать.
На первом-втором годах войны наши восстанавливали немецкие танки до первоначального состояния, а если это было невозможно, переделывали в самоходно-артиллерийские установки. Немцы, если им попадали в руки советские устаревшие танки – вроде БТ-7 или Т-26, переделывали их в тягачи, а танки современных конструкций – вроде Т-34 или КВ – после ремонта ставили в строй в боевых частях. Не брезговали ими даже в эсэсовских танковых частях. Ведь потери в боевой технике, причем огромные, несли обе воюющие стороны. А в бою наш Т-34 превосходил Т-III и Т-IV – основные немецкие танки двух первых лет войны. Это только с 1943 года, когда появились «Тигры» T-VI или «Пантеры» T-V, ситуация изменилась.
Время в ожидании тягача тянулось медленно. Едва заметив какое-либо движение, немцы тут же давали очередь из пулеметов. Вроде бы на поле боя остались только разбитые или сгоревшие танки, но из них выбирались уцелевшие члены экипажей. Ползком или перебежками они передвигались в свою сторону.
– Вот