На позиции пехоты и батареи стали пикировать «лаптежники». Относительно тихоходные, на пикировании бомбили они точно, попадая в одиночную цель – танк, дот, артиллерийскую позицию.
Первым зашел ведущий. Раздался звук сирены, а потом – незнакомый свистяще-воющий звук. Он нарастал и буквально парализовал волю. Бойцы стали руками закрывать уши, чтобы не слышать этого леденящего кровь звука.
Какой-то предмет, вырастая на глазах, с грохотом упал возле одной из пушек, не взорвавшись. Это оказалась железная бочка из-под горючего, пробитая в нескольких местах. При ее падении воздух проходил сквозь дыры и вызывал вой – немцы применяли такие трюки для подавления морального духа советских воинов.
А потом посыпались настоящие бомбы. Землю трясло, и лежащих в ровике подбрасывало так, что казалось – стены сейчас рухнут и погребут их под собой, завалят. Было страшно. Все заволокло дымом и пылью. Бойцы кашляли, терли глаза, но поднимать головы боялись.
Сбросив бомбы, самолеты прошлись по позициям пулеметным огнем.
Когда рев моторов стих и пыль осела, бойцы стали выбираться из ровика.
Зрелище предстало перед их глазами ужасающее. Все пушки были разбиты, от одной вообще только колеса остались – прямое попадание. Везде были воронки и лежали убитые, а также валялись куски разорванных тел.
Одного из пушкарей стошнило.
Батарея, не сделав ни одного выстрела, перестала существовать. В живых осталось семеро бойцов, прибывших пополнением со сборного пункта и не поленившихся вырыть укрытие. Был бы капитан пожестче, заставь он батарейцев рыть укрытия – большая часть личного состава уцелела бы.
Все стояли в растерянности. Что делать? Пушки теперь были годны только в металлолом, стрелять из них невозможно, да и комбат убит.
Потоптавшись на месте, один из пушкарей выматерился.
На него обернулись, а он продолжал:
– Вот же скоты! Сволочи! Полевую кухню-то за что!
И действительно, кухню разворотило осколками, и из пробитых котлов вытекли суп и каша.
Батарейцы подошли к кухне и увидели – под колесом лежал целехонький мешок с хлебом и бумажный кулек с сахаром-рафинадом.
Расхватав хлеб и сахар, бойцы стали есть, запивая водой из фляжек.
– Что делать будем? – спросил заряжающий. – Батареи нет, командир убит… К своим, в тыл?
Уйти с позиции означало не выполнить приказ. Однако и остаться было невозможно – чем воевать? Карабинами?
– К пехотинцам идти надо, – неуверенно сказал подносчик снарядов.
Виктор толком еще не перезнакомился с расчетом и людей знал только по номерам.
– Любой новобранец за неделю винтовку освоит, а вот артиллеристов не хватает. На сборный пункт идти надо, – твердо сказал командир орудия – он был сейчас старший по должности.
Виктор