Возможно, я так быстро начала дорожить этими отношениями из-за того, что отношения с собственной единственной бабушкой всегда были на нуле. Мы-то и виделись всего пару раз за жизнь, не больше.
– Было бы за что, – тяну губы в неподдельной улыбке и снова разворачиваюсь в сторону кухни. – Сейчас ещё чайник принесу.
– Какая же ты хозяйственная, – хвалит бабушка, при том, что я просто принесла вазу, наполненную печеньем и конфетами и заварила нам всем чай.
Не спорю с ней, потому что привыкла к тому, что это абсолютно бесполезно.
На кухне в этот момент находится Влад. Аккуратно нарезает дольками арбуз, который мы купили по пути сюда.
Мне приходится подойти вплотную, чтобы дотянуться до чайника с заваркой.
– У тебя глаза светятся от счастья, – неожиданно и вкрадчиво произносит Фирсов, из-за чего я так и замираю возле его тела.
Его взгляд и правда замирает на моих глазах.
– Просто у тебя прекрасная бабушка, – произношу едва слышно. – И я рада, что ей нравится, когда я прихожу в гости.
– Это всё потому, что ты и сама прекрасная, – когда Влад произносит эти слова, моё сердце уходит в пятки, а после возвращается в строй и начинает неистово пытаться пробить грудную клетку.
– Я… – не знаю, что именно хочу сказать прямо сейчас.
Да и кажется, слова лишние, потому что в следующую секунду Фирсов начинает плавно приближаться своим лицом к моему, и мне хочется буквально молиться, лишь бы ничего сейчас не испортило и не прервало этот момент.
В груди взрываются тысячи фейерверков, стоит нашим губам едва коснуться друг друга. А в следующую секунду с нас буквально срывают стальные цепи, иначе никак не объяснить то, что я оказываюсь прижата к кухонной тумбе, а напор между нами такой, что способен сокрушать всё вокруг.
Это не первый поцелуй в моей жизни, но отчего-то кажется, что раньше опыта вовсе не было. Потому что он другой. Не похож на все, что были до него.
Когда наши губы разъединяются, глаза продолжают внимательно вглядываться во взгляд напротив. Кажется, что произошедшее только что – нереально. Лишь головокружение и жжение на губах – как стойкое напоминание того, что случилось.
Он подносит палец к моему лицу и проводит подушечкой большого пальца по коже губ.
– Прости, если напугал, – вкрадчиво просит он, а моёсердце снова идёт вразнобой.
Точно. Я ничего не перепутала. Поцелуй бесповоротно изменил что-то между нами.
– Не напугал, – тут же отрицательно качаю головой и тяну губы в улыбке.
Не могу же закричать о том, сколько чувств в груди вызывает произошедшее.
– Ромашка, куда ты подевалась? Тебе нужно помочь? – слышу бабушкин голос и тут же краснею ещё сильнее. Знала бы она, чем я здесь только