– Вот об этом я и говорю.
Я – маленькая загнанная птичка в лапах тигра. Сожрет – и перышка не оставит. Но почему-то я отчаянно хочу этого. Не думаю о последствиях… вообще не успеваю думать, если честно. А потому выполняю его то ли просьбу, то ли откровенный приказ: поднимаю руки над головой и перекрещиваю запястья, по-прежнему не отрываясь от темных порочных глаз напротив.
Мужчина быстро и ловко набрасывает на мои запястья кольца своего кожаного ремня, а потом затягивает, звеня тяжелой пряжкой.
– Не больно?
– Нет, – лепечу я едва слышно.
– Хорошо, – Максим кивает и толкает меня немного в сторону, заставляя прислониться спиной к холодной парковой ограде с витыми железными узорами. Лопатки упираются в металл.
После этого он запускает пальцы в мои волосы, вытягивая из них белоснежную праздничную ленту, которую я использовала сегодня вместо обычной резинки. – Прости, – говорит он виноватым голосом. – Я безнадежно испорчу ее… и тебя тоже, – и прежде чем я успеваю хоть что-нибудь сообразить, мужчина продевает конец ленты в зазор на пряжке, затягивает узел, а потом оборачивает второй конец вокруг ограды и затягивает снова. Я невольно дергаю руки вниз, но безуспешно: теперь я привязана и освободиться самостоятельно точно не смогу.
– Ты какой-то ненормальный, – шепчу я тихо, пытаясь унять пожар внизу живота, а Максим ухмыляется в ответ:
– Да я вообще тот еще извращенец и садист, – и затыкает меня поцелуем, а я послушно отвечаю, впуская его язык в свой рот, а его пальцы – в свои волосы, которые он буквально сжимает прядями в кулаки.
Этот мужчина и вправду кажется опасным – но ровно настолько, чтобы испытывать возбуждение от покалывающего внизу живота первобытного, животного страха, а не захлебываться ужасом. Сердце бьется в грудной клетке громко и глухо, словно ударяется о ребра, но я решаю последовать данному мне совету и просто довериться. Выбора-то у меня все равно уже нет: я привязана. И я сама позволила сделать это со мной.
Его руки скользят по телу так, как никогда и ничьи. Я позволяла своим ухажерам не слишком много, даже если они были симпатичными. Теперь я отчетливо понимаю причину: я просто не хотела их. С этим мужчиной все иначе. Я плавлюсь от его прикосновений, забывая о том, что мы едва знакомы, что я девственница, что мы посреди улицы, и хотя на дворе ночь, нас все равно могут увидеть случайные прохожие…
Связанные руки очень мешают, мне так хочется обнять его, обхватить на талию или плечи, положить ладони на теплое лицо, почувствовать кончиками пальцев волоски щетины, зарыться в короткий ершик на голове… Но он повторяет:
– Нельзя… Иначе я выебу