Невозможное соглашение. Алекс Степанов

закружилась, в глазах стало темнеть, и поле зрения сузилось в расплывчатый туннель. Стало дурно – еще миг и вывернет наизнанку. Он откинулся на спинку, скрестив руки на груди, запрокинул голову и прикрыл глаза. Но внезапная мысль о том, что еще хуже может чувствовать сидящий перед ним человек, помогла Эдди пересилить свой организм.

      Постепенно Эдди приобретал подобие спокойствия и способность рационально мыслить. Он вглядывался в лицо незнакомца, пытаясь прочесть его настроение. Тот неподвижно сидел и отрешенно смотрел в пол. Ах да, его имя уже известно. Гавард Эндрюс. Примерно одного возраста с самим Эдди. Опрятно одет. Можно сказать, со вкусом. Похоже, что следит за своим здоровьем. Но не богат. Эдди никогда не понимал, как он с первого взгляда определяет состояние человека, но никогда раньше не ошибался. Тут же Эдди обругал себя – привычка оценивать человека показалась не уместной. Некоторое время Эдди продолжал всматриваться в лицо Гаварда, надеясь заметить хоть какую-то перемену в настроении. Но неподвижные черты выражали только грусть. Бесконечную грусть и печаль.

      Ужас с новой силой охватил Эдди при мысли, что сидящий перед ним человек возможно вот-вот умрет. И виной тому неосмотрительный поступок, который уже нельзя изменить. Именно в словах «нельзя изменить» был яд, пытающийся парализовать волю Эдди. Ведь только что, он – преуспевающий бизнесмен, полный сил, замыслов и планов, был за рулем собственного автомобиля, и жизнь казалась такой устойчивой и непоколебимой. Он сам выбирал направление дальнейшего движения. Почти все было подвластно и казалось управляемым. А теперь он здесь без власти на то, что произойдет через какие-то четверть часа. Будет ли он обвиняемым в непреднамеренном убийстве или вернется в свой привычный мир, или, быть может, он никогда уже не станет тем самым Эдди Пауэром… О, нет, только не это!