Еще и внимательно осмотрела плетеные столики, которых в шатре было три, выбрала самый лучший и тоже унесла за занавеску. Аля смотрела на это с легким испугом и даже попыталась сказать:
– Может, не надо?
Но та только замахала руками на нее. Потом Цэцэц еще дважды куда-то бегала, принесла полотнище ткани и мелкую посуду. Застелили постель, посудинки поставили на плетеный столик, и вот уже Алины апартаменты стали приобретать жилой вид. После этого очередь дошла до одежды.
Тот богато расшитый красный халат. Аля видела, как Цэцэг с восторгом его касается, и протянула его ей:
– Возьми.
Но та испуганно вытаращилась, затрясла головой.
– Возьми! – повторила Аля.
Девушка улыбнулась, повела руками и сказала довольно длинную фразу:
– Ярамас (нельзя)*. Ханийн бэлэг (ханский подарок)*. Ярамас. Э-э. Ярамас.
Из чего Аля поняла только, что почему-то нельзя.
– Ну, тогда – вот, возьми это.
Але в волосы вплели золотые цепочки с красными бусинами, она выплела их в первый же вечер, мешали.
Цэцэг потянулась посмотреть, что Аля держала в руке, поцокала языком и, покраснев от удовольствия, отцепила три красные бусины. Остальное вернула. Но тут же снова забрала, завернула в тряпочку, сунула под постель, между шкурами и войлоком, еще и ладошкой для верности постучала. Невольно стало смешно. Вроде миры разные, а везде самое ценное прячут по-деревенски, под матрасом.
Потом девушка принесла еще какой-то травный напиток и лепешки. И они сидели вдвоем и учились произносить слова. Теперь Алин словарный запас пополнился еще некоторыми понятиями. Но время шло, в шатре стало темновато, наступал вечер. Цэцэг уже и масляные светильники зажгла.
И становилось все тревожнее.
Еще совсем недавно самым страшным в жизни было то, что она застукала Пашку с другой. Сейчас Аля об этом не помнила. И страшно ей было уже за своего спасителя. Потому что он ушел с теми двумя воинами. Видела же, что неохотно. У нее черт-те какие мысли лезли в голову, а она даже имени его не знала!
Наконец полог отдернулся, и на пороге появился он. В другой одежде, на нем был новый халат дымного оттенка и с черным галуном. Немного осунувшийся, потемневший лицом, серьезный. С порога взглянул на нее. Аля неосознанно подалась навстречу, тревога улеглась, а ее затопило облегчением.
Цэцэег, увидев, что хозяин вернулся, тут же спохватилась и, щебеча что-то, упорхнула, оставив их вдвоем. Было немного неудобно, но радость, что он вернулся, перекрывала все.
***
Ждала его. Тэмир по взгляду понял. Узел тревоги, сдавливавший горло, разжался, а в груди стало разливаться тепло.
За весь день он так и не смог вырваться и изводился, как там девушка.