Не знаю, откуда знаю, но уверена – он просит меня «поморгать». Я снова сую руку в клетку. Медведь пытается достать языком моё предплечье. Конечно, у него ничего не выходит. Наркоз ещё действует.
– Здесь тебя никто не обидит, – под моими пальцами приятно ходит мягкая шерсть. – Кормить будем вкусно, в просторный вольер переселим. С берлогой, между прочим. Зимовать тебе у нас по-любому.
Если выживешь, конечно.
У меня снова слёзы на глазах. Ветеринар сказала, что шансы у медведя не очень. Он потерял много крови, а переливание у нас на ферме сделать не выйдет. Михал Иваныч рвался оплатить это дело – любые деньги, но, увы, технически невозможно. Везти его в город?.. Скорее всего, мишка не переживёт ещё одну транспортировку.
Глажу, глажу, глажу зверя и… мы встречаемся взглядами. Я сейчас очень понимаю Михал Иваныча. Ощущение, что не дикому животному в глаза смотрю – человеку. Они у косолапого тёплого медового цвета. И во взгляде такое понимание, что до костей пробирает!
Не моргая, смотрю на медведя, и немного дурно от ощущений – голова кругом. Я животных люблю и не первый раз близко вижу мишку, но чтобы настолько осмысленный взгляд… не было.
– Подружились уже? – за моей спиной звучит голос Марины.
Упс… А я тут медведя глажу.
– Простите, тёть Марин, – встаю с колен, смотрю на неё виновато.
– У меня прощения просить не надо, – качает головой. – Оттяпает тебе руку по самое не балуйся, будешь знать.
Косолапый вздыхает разочарованно, с глубоким таким сожалением. Надеюсь, это не потому что он не успел «оттяпать по самое не балуйся».
– Мишка ещё от наркоза не отошёл. Не двигается даже, – оправдываю я зверя.
– Сейчас не двигается, а через секунду сможет, – упрекает Марина. – Ладно, поехали, я тебя до города подброшу.
– Мне на танцы сегодня, а я уже опаздываю. Можно на студию?
– Можно, – тётя берёт меня под руку.
Мы идём по деревянному настилу к воротам, и мне безумно хочется обернуться, посмотреть на зверя. Грустно ему будет одному ночью… Не оборачиваюсь, потому что мне тоже невесело, и добавлять себе впечатлений я не хочу.
Сажусь в машину к тёте, пристёгиваю ремень безопасности и обнимаю рюкзак. В нём одежда для танцев. Чтобы держать попу в тонусе, я записалась на стрип-пластику. Чисто для себя. Но с Костиком, конечно, вышел скандал. Он жутко ревнивый, просто к каждому столбу… Вспоминаю ту ссору и ещё раз убеждаюсь – не зря я его лесом отправила.
– Поехали? – спрашивает Марина с улыбкой.
– Поехали, – я пожимаю плечами. – Что-то случилось? – выражение лица у тёти довольное.
– На сладкое берегла, – она выруливает из ворот, и мы выезжаем на шоссе. – Михаил сегодня нам не только раненого медведя привёз, но и хорошие новости.
– Да вы что?! – я воодушевляюсь. – Рассказывайте скорее!
– Он выбил для нас дополнительное финансирование, – Марина сияет. – Я теперь могу нанять работников.
– Ого!