– Настроения нет. Не приставай, Руслан, – она сбросила со своей талии мои руки и достала из косметички тюбик с кремом.
– У тебя его не было вчера, и позавчера, и неделю назад, и месяц! – с каждым новым словом мой голос непроизвольно повышался всё больше и больше. – А когда оно будет, Вер?
– Никогда, – буркнула она и достала из ящика расческу. – Но для тебя ведь это не проблема, я права? – Вера с презрением посмотрела на меня в отражение зеркала. – Уверена, что ты найдешь способ… сбросить напряжение. Только презервативы не забудь.
– Ты меня в чем-то хочешь упрекнуть? – я спрятал руки в карманах брюк.
– Нет. Мне уже всё равно, Руслан. Делай что хочешь, а меня не тронь.
– Может, мы наконец поговорим нормально? Или так и будем перемещаться по квартире как соседи? – я чувствовал, как постепенно начинаю заводиться. Скандалить в девять утра последнее, чего бы мне сейчас хотелось.
– Что ты пристал ко мне? – Вера резко развернулась и буквально впилась в меня рассерженным колючим взглядом. – Я тебя трогала? Нет. Так и ты меня не трогай. Поезжай уже на свою работу. И, пожалуйста, не делай вид, что тебе не плевать на меня и на нашего сына.
– Что ты сказала? – я вплотную подошел к Вере.
– Что слышал. Тебе. Плевать. На нашего. Сына. И на меня заодно. Так что даже не пытайся строить из себя примерного папочку, – она издевательски улыбнулась и открутила крышку на тюбике с кремом.
– Не неси ерунду, – я резко выхватил тюбик и бросил его в другой конец комнаты. – Это ты всё рушишь. Ты не даешь ни единой возможности всё исправить. Я готов был весь мир к твоим ногам бросить, а ты, – я замолчал, переводя тяжелое дыхание. – Ты законченная эгоистка.
– Да пошел ты к чёрту, Азаров! – Вера влепила мне звонкую крепкую пощёчину, а затем толкнула в грудь.
– Мама? Папа? – на пороге спальни так не вовремя возник Платон.
Он уже был полностью собранный и готовый ехать в школу.
– А что это вы делаете? Ругаетесь? – сын растерянно посмотрел на меня с Верой.
– Нет, сладкий мой. Тебе показалось. Мы просто с папой разговаривали. Ты готов? Сейчас тебя Гриша отвезет в школу.
Гриша был нашим водителем. Кроме него я больше никому из персонала не мог доверить своего ребенка.
– Платон, слушайся учительницу, ты понял меня? Чтобы я больше не слышал жалоб с ее стороны, – строго заявил я, надевая пиджак.
– Хорошо, пап, – сын кивнул и ушел обуваться.
– Мог быть и помягче со своим единственным ребенком, – укоризненно произнесла Вера.
– У нас растет сын, а не дочь, – напомнил я. – Но, если бы ты единолично не решила сделать аборт, возможно, сейчас еще росла бы уже двухлетняя дочь.
– Я тебя ненавижу, Азаров! – выплюнула Вера и бросила в меня пластиковый колпачок из-под тюбика. – Вообще жалею, что связалась с тобой, – она резко развернулась и пулей вылетела из спальни.
День был таким же мерзким, как и