Поднимаю глаза. Балкон приоткрыт. Была я у тебя, значит, да?
***
Рафаэль
Уже к утру возвращаюсь домой. Открыв с пульта одну из трёх штор в гараже тихо заезжаю внутрь. Кидаю сонному охраннику ключи.
– Лех, протри её немного, чтобы без палева.
– Да она в грязи вся!
– Да? – отклоняюсь, оглядывая тачку.
Низ и правда весь уляпан.
– Выгони тогда машину деда на улицу, чтобы он в гараж не заходил. А как уедет, эту на мойку.
Вкладываю в его нагрудный карман купюру. Это за то, что покрывает меня.
– Сделаем! – с энтузиазмом.
Дед меня распнëт, если узнаёт, что я катаюсь с правами брата.
Смотрю на часы. Он очень рано встает. Через час примерно будет на ногах. Тихо поднимаюсь по лестнице, захожу в комнату. Балконная дверь нараспашку, холодно, жуть. Я же совсем немного приоткрыл. Закрываю её, щелкаю рубильником, включая свет.
Подхожу к зеркальному шкафу, синяк фиолетовым ореолом выплыл за пределы пластыря. Овал лица немного деформировался от отека. Боль стала тупее, но распространилась на пол лица.
Проснется Серафима, попрошу какое-нибудь её чудодейственное средство.
Взгляд мой неожиданно ловит что-то непривычное. Я не сразу понимаю – что. Перевожу его на отражение моей дизайнерской стены со встроенной туда объёмной скульптурой скрипки.
Подумав, что наглючило, зажмуриваюсь. Распахиваю глаза, оборачиваюсь. Вдоль всей стены за кроватью, прямо поверх скульптуры: " А здесь была я! Правда?"
В моих ушах начинает звенеть. Не веря своим глазам, подхожу ближе, веду пальцами по гипсу, впитавшему темно-фиолетовую краску.
"Правда? " Немного не вошла. Поэтому буква "а" и вопросительный знак ярчат на бежевой шторе. А буква "д" на охренительно дорогом футляре моей скрипки, которая стоит в углу, на постаменте. Футляр был открыт. Но вандалка, судя по всему, не рискнула оставить росчерк на самом инструменте и закрыла его, перед тем как оставить автограф.
Шокированно и тупо ещё раз читаю фиолетовую надпись. В цвет синяку выбирала, зараза? Как она сюда попала?! Балкон…
В бешенстве пинаю футбольный мяч, выкатившийся из под кровати. И немного неудачно мажу, попадая не в центр, а ниже. Закручиваясь, он подлетает выше. Отбивается от лепнины на стене, меняя ещё сильнее траекторию.
– Черт! – выставляю локоть, чтобы защитить лицо.
Но мой же кулак от удара мяча по руке, прилетает мне ровнëхонько по ссадине.
– Аааа!!!! – в глазах вспышка, закрываю ладонями лицо. – Царëва!
Конец тебе… Вот теперь – бойся!
В ярости швыряю на пол сорванную куртку. В крутышку решила поиграть? Я тебе поиграю.
Подгоняемый болью слетаю с лестницы вниз, чуть не сбив с ног только что проснувшуюся Серафиму.
– Рафи! – хватается она за сердце. – Что случилось, мой мальчик??
Натягиваю