– А к тебе никто из слуг не зайдёт?
– Нет. Её высочество Ланториниаль была очень зла на своих нерадивых служанок, что те слишком долго копались, собирая сундуки с вещами в дорогу. Парочке особо нерасторопных даже по затрещине досталось. Тем, что больше всего папочке стучат. А потом принцесса всех прогнала и под страхом казни запретила её беспокоить до утра, – кривясь, сообщает мне подруга.
– Затрещин? Ты? – недоверчиво вскидываю я брови, поворачиваясь к ней.
– Представь себе, – получаю в ответ ироничную ухмылку. – Я в последние пару недель изображала совершенно неуравновешенную мегеру, чтобы никто ничему не удивлялся сегодня. Если послы моего жениха пытались что-то обо мне разузнавать, то боюсь у них сложилось не самое приятное впечатление.
– Ничего. Ты сможешь его очаровать, я уверена. Он обязательно тебя полюбит, – ободряюще сжимаю её ладонь. Кто-кто, а моя Тори точно заслуживает самого лучшего мужа. И пускай он будет к ней добр и ласков, если среди мужчин такие бывают.
– Конечно. Куда он денется? – фыркает весело Тори. – Всё. Раны обработаны. Давай колдовать над твоей внешностью. Жди здесь.
И она убегает в свою спальню, чтобы через пару минут вернуться с небольшим ларцом, из которого достаёт пузатый флакон с тёмной жидкостью.
– Отвар луковой шелухи с соком ореха, заколдованный на стойкость госпожой Клод. Фу, даже звучит гадко, – морщится моя подруга. Поддевает ладонью мою длинную косу. – Что с волосами будем делать?
– Обрежем? – склоняю я голову набок.
– Жалко. И к тому же их найти потом могут. Давай, покрасим и под платок. Вот эта гадость со временем ведь смоется?
– Смоется, – меня невольно разбирает смех, когда я вижу как кривится Тори, открывая флакон и нюхая его содержимое. – Не такое уж оно и неприятное.
Так странно. Скинув привязку, я снова живой себя ощущать начала. Я так давно не чувствовала даже намёка на веселье. Может… моя душа действительно когда-нибудь исцелится?
– Как скажешь. Тебе этим мазаться, – ворчит Тори. – Помочь?
– Нет. Я сама. Нельзя, чтобы твоя кожа тоже потемнела. Это нас обеих выдаст, – отбираю у неё флакончик. – Дай мне тряпицу.
Подруга тут же вручает мне лоскут льняной ткани, и я принимаюсь за дело. Сначала тщательно протираю зельем лицо и шею, особое внимание уделяя бровям и не забывая про уши. Их я, конечно, спрячу под платком, но всё равно… Потом плечи и грудь. Руки. И осторожно пропитываю волосы, стараясь не пролить ни капли красящей жидкости на пол, чтобы не оставлять никаких следов. Моя кожа постепенно приобретает смуглый, а в складочках даже коричневатый оттенок. Не самый приятный, но это меня только радует. Пускай от меня все носы воротят.
– Вот это да! – рассматривая меня, выдаёт Тори, когда я заканчиваю. – Ты уже совсем на себя не похожа. А когда наденешь ту хламиду, то и вовсе станешь неузнаваема.
Подойдя к зеркалу,