Армейская карбонара восстанавливала силы, как по волшебству.
– Но что это я всё про себя, да про себя? Вы-то что за парочка и что там за фокусы ты показывал?
– Я так на жизнь зарабатываю после того, как ушёл со службы, – судя по его тону, Лем не очень гордился таким способом заработка. – У меня это неплохо получается, а клиенты… как бы далеко не шагнул прогресс, стрела летит дальше. Так что с клиентами проблем нет. Вот так мало по малу мы тут с Майсой живём.
– Вы… родственники?
– Хех… Нет. Помогаем друг другу на взаимовыгодных условиях. Ничего больше.
В столовую вошла Майса. Она достала из холодильника банку какого-то напитка, села к нам за стол и вопросительно уставилась на Лема.
– Это просто беседа. Да и жизнь он мне почти что спас. Старался, по крайней мере, – он широко улыбнулся.
Она не отреагировала на это никак.
– Я всё не могла вспомнить, где тебя видела. Покопалась в медархиве своём и нашла рекламу бипласт имплантов. Так, значит, ты инвалидом стал, чтобы тебя по телевизору показали?
– Немножко наоборот.
– По телевизору показали, чтобы… м-да…
– Ну вот очень странно это от тебя слышать, без обид.
– Хм… Ты про глаз? Я врач, вообще-то.
– Страшно представить, что мне может понадобиться, соберись я вдруг стать пожарным.
– Очень смешно.
– Майса тоже сама согласилась на этот глаз, – Лем доел и пошёл к холодильнику за выпивкой. Прямо оттуда он бросил мне баночку холодного пива.
– Незачем кому попало говорить об этом, – она недовольно глянула на него, и будто бы зелёный огонёк в глубине её механического глаза загорелся чуть ярче.
– Тебе бы добрее к людям быть, может, и в академию взяли бы без экзаменов.
Леманс вернулся за стол. Девушка залпом осушила свой напиток и швырнула банку в сторону урны.
– Хм… – она как-то странно улыбнулась, но ничего не сказала.
– Я не силён в притчах, но добрых самаритян, вроде как, не осталось. Сколько я вам должен? – и, поднявшись из-за стола, добавил, – Какой-нибудь халатик