Например, когда я работала учителем, я могла пойти с детьми в театр или на прогулку и накормить их мороженым за свой счет. Если родители детей дарили мне конфеты, я открывала коробку и приглашала детей угоститься. И дети угощались, пока в коробке уже ничего не оставалось. Я считала это нормальным, а мое подсознание меня критикует! Дом-приют называется «Иисусе»! Человека, который покорно переносит все невзгоды, называют как? Правильно, «Исусик»! И что же получается? Агрессивные женщины удалены, остались только Робин Гуд и Исусик? Ушла агрессия, обнажились беззубость и беспомощность, сомнительная благотворительность?! Именно такую личность легче всего убить совсем (экскаватор, разрушающий крышу дома).
Вот почему во сне меня пытаются спрятать! Я слабая стала! Телохранитель или охранник мне нужен, чтобы защитить личные границы! Я так хотела избавиться от своей вспыльчивости и гордыни, от резких импульсивных поступков, что все время думала об этом. А сон мне показал следующее. Агрессию нельзя изживать! Агрессией надо учиться управлять! Ведь в жизни бывают ситуации, когда отсутствие агрессии, неумение защитить себя или своего близкого человека может быть фатальным! Надо определить свои личные границы и никого к ним не подпускать – вот разгадка сна! И вот поле для нового самоанализа!
II. Детство, отрочество, школьные годы
– Форрест, ты уже выбрал, кем станешь, когда вырастешь?
– Кем буду я?
– Да.
– А разве я не буду самим собой?
Пьяные вишни
Когда мне исполнилось два годика, бабушка и дедушка увезли меня с собой в Ригу. Сначала они построили дом в Литве, где остались жить мои родители, а сами начали все с нуля, да еще и с малым дитем на руках, лет им было… точно не знаю, но, скорее всего, более чем 50+. Поселились дедушка с бабушкой в бараке при военной части. Бабушка устроилась работать сторожем.
Барак находился на самой окраине города. Дальше был парк, железная дорога и еще дальше – маленький порт. Вскоре и дедушка устроился на работу – сторожем в столовую. Смены их не совпадали, и они по очереди сидели со мной. Или ходили гулять в парк, к морю (или взморью, как его бабушка называла). Иногда мне разрешали одной гулять в пределах барака. Кстати, и барак, и военная часть были обнесены высоким забором. Вскоре я познакомилась со всеми детьми, и мы достаточно весело проводили время.
Однажды, когда дедушка сидел со мной дома, к нему зашел сосед и принес с собой вишневую наливку. Дедушка достал стаканы и еду, и у них начался мужской разговор. Я сидела на кухне одна и скучала. Кухню и гостиную разделял проем без дверей, который был завешен занавеской. Занавеска была сдвинута в сторону, и я стала наблюдать за пожилыми мужчинами.