Редкие лепестки мха выцвели настолько, что посидели, и теперь распластались на дороге, привлекая к себе внимание. Растущая по обеим сторонами от тропы молодая листва мерно покачивалась при малейшем дуновении ветерка, издавая приятный шелест. Кусты едва не переламывались под весом своих побегов. Временами Неясыти хотелось сорвать несколько ягод, но каждый раз Мергал отговаривал её.
– Ты знаешь, что это за ягода? – спрашивал он наставительным тоном.
– Нет… – отвечала девушка.
– Тогда зачем ты хочешь сорвать её? Чтобы съесть? А если она ядовита? У нас, что, мало поводов для тревог? Ещё ты рухнешь посреди дороги. А потом отварами тебя отпаивай …
Он ворчал, совсем как Орлин, и этим заставил девушку воспринять его слова должным образом. Тихонько посмеиваясь, она отошла от кустов, а Мерлин потом ещё долго твердил что-то о ядовитых ягодах и лечебных настойках. А между тем устланная мохом трава вела путников всё дальше. Раскалённое солнце согревало их плечи, земля искрилась от его прикосновений. Золотые колосья хлеба, согретые теплом Светоча, казалось, уже сейчас готовы были показать свои молодые побеги. Трава воздевала свои кончики к небу, стараясь, чтобы как можно больше тепла упало на каждую из них, и чтобы затем тепло это, словно по черенку, проникло в недра земли. А когда путники проходили мимо озера, то увидели, как искриться его гладь, как в неподвижном зеркале воды отражается истинный свет солнца, и как вода возвращает назад часть этого тепла, отражая его и отправляя назад в небо. Именно поэтому озеро так сияло. Тепло растворяло исходящую от него прохладу, и только лёгкий ветерок смог донести до путников запах воды, её прохладу и свежеть. Это продолжалось достаточно долго, чтобы путники смогли восстановить силы, не сбавляя хода, а когда тропинка вдруг стала отводить их от озера, ветер ещё обдавал их запахом и живительной прохладой далёкой воды, пока воины не отдалились от него настолько, что стало видно только сияние, исходящее от его неподвижной глади.
Тропинка увела их к селению – небольшой участок неприглядных хижин, похожих друг на друга, показался вдали. Дома здесь стояли близко друг к другу, и на скромных дворах почти не оставалось места для хозяйственных построек и небольшого огорода, но сельчанам удавалось обустраиваться так, что там ещё можно было даже пройтись – от крыльца до калитки, и обратно. Но проходившие мимо путники почти не обращали на это внимания. И только Орлин на какое-то время задержал взгляд на неприметной хижине.
– А где хозяева? –