Поселок Просцово. Одна измена, две любви. Игорь Бордов

«А здесь находятся наши старожилы!» Я обнаружил, что на каждой койке располагалось по старушке, каждой с виду за 90; и очевидно было почему-то, что они здесь давно, чуть ли не со времён основания больницы. Выходило, что палата как бы выполняла функции дома престарелых. Иногда её обитательниц выписывали на пару дней, для порядка, после чего они возвращались снова. Остальные палаты мало чем отличались по виду от палат городских стационаров. Я заметил, что койки были заняты пациентами где-то на три четверти. В 5-й Татьяна Мирославовна обратила моё внимание на обилие грибка на стенах и вскользь посетовала, что власти не торопятся осуществлять в больнице ремонт.

      Закончив экскурсию, мы вернулись в кабинет главного врача. Мы подписали некоторые документы, связанные с приемом меня на работу, после чего мне были даны более подробные инструкции о том, что от меня ожидалось и в каком порядке и как всё это выполнять. Также прозвучало, что после обеда в здании администрации меня ожидает мэр посёлка, Варфоломеев Станислав Николаевич, для знакомства и короткой беседы. Там же, в администрации, мне необходимо будет отметиться в бухгалтерии.

      Татьяна Мирославовна закончила инструктаж. Пока я пытался вникнуть в дивные формулировки трудового договора, она встала и подошла к окну с видом на гараж. «Ну вот», – сказала Татьяна Мирославовна вполголоса после небольшой паузы, – «опять шо́феры что-то хитрят». Из само́й этой фразы и тех простодушных интонаций, с которыми она была произнесена, я извлек довольно много неожиданной для себя информации. Я понял, прежде всего, довольно отчётливо, что Татьяна Мирославовна отнюдь не была клиницистом, но до мозга костей администратором, и администратором въедливым, вредным, чуть-чуть напуганным, но никогда и ни за что не сдающим своих позиций. И эта её смешная война с пронырливыми шо́ферами была если не главной, то уж точно одной из главных её забот, как это ни казалось комично. Наверное, я уже тогда понял, что помощи и толкового руководства в лечебном деле от Татьяны Мирославовны мне ждать было бы наивно. Также мне вдруг стало отчётливо ясно, что заведение, в котором я оказался, не работает уверенно и слаженно; детали механизма не притёрты, заедают и прокручивают. И от этого как-то сразу делалось слегка не по себе.

      А между тем, работа на две ставки, очевидно, была делом непростым. Как объяснила Татьяна Мирославовна, распорядок моего рабочего дня выглядел примерно так: с 8 до 9 оценка имеющихся проблем и задач и, по возможности, их быстрое решение (как выяснилось, во многом это было связано с формированием и отправкой машины по лечебным и хозяйственным делам в Т…), с 9 до 12 прием больных в амбулатории (в том числе отбор больных для стационарного лечения); с 12 до, приблизительно, 16 – обход, выписка, оформление историй болезни, коррекция назначений; после 16 обслуживание вызовов на дом (к счастью, часть из последнего часто передавали фельдшерам). От такого объема работы делалось страшновато. В интернатуре я обычно обслуживал одну – две палаты (по 6 человек) и то едва всё успевал за рабочую смену; а тут