– Ох, вша светлость, – он подивился моей наивности, – хорошая краска стоит дорого, и мало ее просто купить – с ней нужно уметь работать.
Он говорил разумные вещи, но я не готова была с ним согласиться.
– Ну, хорошо, – признала я, – мы не сможем потрафить взыскательному вкусу молодых модниц. Но есть же и другие покупатели – крестьяне, ремесленники, армия, наконец.
Мы сидели в маленькой гостиной и пили травяной чай. Моя тетушка Жозефина пришла бы в ужас, если бы узнала, что я пришла в дом к мужчине одна. Но я не могла позволить себе думать сейчас об этикете.
А заниматься делом мне было не привыкать. Я и сама была не чужда ремеслу. Умела и прясть, и ткать. Правда, в нашем поместье льном не занимались – мы выращивали овец и торговали шерстью.
– Крестьяне и ремесленники нынче не слишком богаты, ваша светлость, – сказал он то, что я знала и сама. – А чтобы поставлять полотно в армию, нужны совсем другие объемы. Ради пары рулонов ткани с нами никто не станет связываться.
– В герцогстве достаточно полей, чтобы засеять их льном. Да, чтобы развернуться, нам потребуется много сил, но почему бы не попробовать? Если вы возьметесь за это…
Он замахал руками:
– Нет-нет, ваша светлость! Я уже отошел от дел.
Он был еще совсем не стар и весьма бодр, но я могла его понять. Уезжать из этого идиллического места и браться за восстановление полуразрушенной мануфактуры мало бы кто захотел.
Проводив меня до кареты, он еще раз извинился за то, что не откликнулся на мою просьбу, и добавил с улыбкой:
– Передавайте привет мадемуазель Фифи.
Я усмехнулась. Кажется, мне всё-таки придется иметь дело именно с ней.
Джейн. Мелани
Дом, в котором проживала мадам Муссон, находился в двух шагах от гостиницы, в которой я остановилась, и я отправилась туда пешком. Это был узкий двухэтажный домик, примостившийся меж других таких же домов, с забавным флюгером на острой крыше и высоким крыльцом.
Я дернула за веревочку на дверях, и на мелодичный звон колокольчика вышла служанка.
Правила этикета требовали, чтобы я обратилась не напрямую к мадемуазель Бонье, а действовала через хозяйку, у которой она служила. Что я и сделала.
– Простите, сударыня, но мадам до обеда не принимает гостей.
– Хорошо, – нисколько не расстроилась я. – Но мне, признаться, нужна не она сама, а ее компаньонка мадемуазель Бонье.
Служанка с виноватым видом снова развела руками:
– Боюсь, что мадемуазель тоже не сможет к вам выйти. Ее свободное время – по вторникам после обеда. А приглашать своих знакомых в дом мадам она вовсе не имеет права. Вы можете оставить ей записку, если хотите.
До вторника были еще два дня, и в любом случае задерживаться в Розене даже хотя бы до обеда я не планировала.
– Если вы дадите мне бумагу и перо, я напишу мадемуазель и попрошу вас передать мою записку как можно скорее.
– Сильви, кто