– Я просто скажу ей то же, что и остальным, – с легкой, но притворной улыбкой сказал Третий. – Я вырвал его из рук умирающего Роланда из рода Лайне, короля великанов.
Третий улыбнулся еще шире, показав крохотный скол на левом клыке – небольшая особенность, которую он не стал устранять с помощью магии: то ли не захотел, то ли не смог. Клаудия не знала подробностей. Они ее, вообще-то, и не волновали. Гораздо интереснее были истории, опутывающие Третьего и Нотунг – легендарный меч великанов, который, если верить истории, когда-то принадлежал самому Лайне.
– Тебе следует быть осторожнее, – предупредила Клаудия, окунув край чистой ткани в целебный отвар. – Если кто-нибудь хоть словом обмолвится…
– Я вырву этому человеку язык, чтобы не болтал лишнего, – беззаботно отозвался сальватор. – Все знают, о чем говорить можно, а о чем – нельзя. К тому же, разве я когда-нибудь врал о Нотунге? Я действительно вырвал его из рук короля Роланда.
Последние два слова он произнес дрогнувшим голосом, но тут же сделал вид, будто этого и не было.
– Ты планируешь рассказать ей о Лайне? – спросил Киллиан.
– Что ты хочешь от меня услышать? Правду или очередную ложь?
Король свел брови и скривил губы.
– Поступай как знаешь, – раздраженно рыкнул он, начав нервно приглаживать волосы.
– Так и сделаю.
– Однако, – продолжил Киллиан, – тебе придется лично проследить, чтобы ни одна живая душа в Омаге не сболтнула лишнего.
– Неужели ты не поможешь мне? Своей драгоценной семье?
Король великанов нервно рассмеялся. Принятие Третьего в род Дасмальто фактически сроднило его с Лайне – уничтоженной династией, веками правившей Ребнезаром. Это был ход, который оценили далеко не все, однако решение Киллиана никто и никогда не оспаривал. По крайней мере, публично.
Разумеется, все знали правду. И все молчали, потому что сам Третий приказал похоронить эту тайну.
– Как же ты меня раздражаешь, – со вздохом протянул Киллиан, закрывая лицо руками. – Ты всегда был таким невыносимым?
– Конечно.
– Кончай дерзить, – вновь став строгим, сказал король.
– Кончай бесить меня своими глупыми нравоучениями. Я не ребенок.
Клаудия закатила глаза. Третий, метнув на нее уничтожающий взгляд, вопросительно выгнул бровь.
– Неужели ты сомневаешься во мне? – холодно спросил он.
– Ты действительно ребенок, – совершенно искренне ответила девушка. – Так разволновался из-за одной земной девчонки, а мы, между прочим…
– Замолчи.
Клаудия закрыла рот, подавив раздраженный вздох.
Сейчас Третий напоминал того самого сальватора, которого она встретила после Вторжения, когда он, покрытый синей и черной кровью, добрел до селения и в одном из домов нашел ее, еще живую. Его глаза сейчас были светлее привычного, а тело сковало напряжение. Левая рука, еще недавно слабо дрожавшая, неестественно замерла. Третий смотрел вникуда одновременно