– Я – да, я – за, – ошарашено сказал Денис, не ожидавший столь скорого продолжения истории с Немчиновкой.
– Тогда подъезжай к пяти. Думаю, будет нормально.
– Ага, удобное время.
Действительно, он ещё успеет сводить Лизку в идиотское детское кафе и покатать на аттракционах. Он и вправду надеялся успешно отбыть отцовскую каторгу, но, когда в пятницу вечером Светка позвонила, чтобы подтвердить субботний визит, язык Дениса сам собой произнёс:
– Слушай, извини, у меня тут неотложка по работе нарисовалась. Нельзя ни перенести, ни отменить. Давай в другой раз. Вот через пару недель, например, а? Но завтра никак, завал просто, ужас, понимаешь…
Светка долго молчала, а потом выкрикнула со слезами в голосе:
– Не желаешь встречаться с дочерью, купи ей хотя бы игрушку, урод!!
В аппарате коротко запикало.
– Да иди ты, – пробормотал Денис, старательно убеждая себя, что ему всё равно.
***
«Все, наверное, выпивку притаранят», – думал Денис, слушая позвякивания бутылок в сумке. Он вёз водку для мальчиков и итальянское вино для девочек. Странно было угощать спиртным друзей детства. Раньше вместе они пили только воду из колонки, иногда в дождливую погоду – чай у кого-нибудь в гостях. На шестнадцатилетие Катьки подавалось шампанское, но родители запретили ему пробовать.
Фи-ли, звякнули бутылки. Се-тунь. Нем-чи (чин-чин)– нов-ка.
Денис соскочил на перрон, купола уже знакомой церкви приветственно сверкнули на фоне голубого, без единого облачка, неба. На этот раз Денис решил пройти мимо храма и направился вправо от Советского проспекта. Вокруг церкви громоздились неаккуратные хаотично настроенные заборы. На одном из них какой-то неумеренный гуманист размашисто написал белой краской: «Да будут счастливы все существа во всех мирах!» «Нет, в Немчиновке точно творится что-то странное». Но в дальнейшем больше ничего странного не попадалось. Только сильно запахло водорослями у пруда. Этот запах ещё в детстве казался Денису таинственным, напоминал о подводном прудовом мире, невидимом с берега.
Оказалось, он явился к Катьке последним. Все уже набились в большую комнату и лениво болтали. Сашка с Анькой сидели на диване, Лёшка с Игорем стояли у окна и шёпотом обсуждали, в каком безобразном состоянии теперь Катькин участок.
– А вот и наш Дениска, – весело сказала хозяйка.
Они вытаращились на него, как на фантом. Да он и был для них фантомом ушедшего детства, таким же, как для него самого был весь посёлок Немчиновка. Они повскакали с мест, окружили Дениса и трогали его за плечи, хлопали по спине, жали руки, вглядывались в лицо, желая обнаружить в огрубевших чертах того мальчишку, каким его помнили. После долгих объятий и громких