Я экстрасенс. И это нормально. Светлана Петрунина

когда вселенная поместила меня в булькающую утробу матери. Мозгами, которых у меня не было, я бы ни за что не выбрала такую жизнь. Где-то я грубо напакостила, и мой дух помышлял устроить мне химчистку, соскребая с кусками кожи ошибки прошлых жизней.

      Родилась, научилась ходить и хамить родителям.

      Каждую ночь мне снились кошмары. Вереница рваных рабов, окровавленный младенец, пауки, чудовища. Они протягивали ко мне руки-лапы, отчего я с криками просыпалась, шла в комнату родителей и просила маму посидеть рядом, пока снова не усну. Иногда я просыпалась на полу, вставала и ложилась в кровать. Иногда я просыпалась на полу, не находила кровать и снова ложилась на пол. Все, что я помню – это страх.

      Как-то раз я проснулась ночью на левом боку, вытянула правую ногу и пальцами нащупала чью-то косматую голову. Рывком я одернула ногу назад и вцепилась застывшими глазами в стену. Через несколько минут я снова вытянула ногу и наткнулась на все ту же косматую голову. Одернула ногу. Третий раз я не решилась. Страшно. Утром голова исчезла. Мне было восемь лет.

      – В кого ты такая? – спросила меня мама.

      – Когда-то я задала тебе точно такой же вопрос, – ответила я.

      – И что я ответила?

      – Ты ответила «когда-то я задала тебе точно такой же вопрос».

      – Это замкнутый круг, – заметила мама.

      – Когда-нибудь он разомкнется.

      – Расскажи мне еще раз про мою прошлую жизнь, – попросила мама.

      – Ты была моим сыном, а я твоим отцом.

      Мама сидела в гостиной за огромным столом и пила кофе, а я устроилась напротив с тарелкой жареной свинины.

      – И который раз это повторяется?

      – Третий. Говорят, что на третий раз приходит понимание, – пояснила я.

      – Кто говорит? – удивилась мама.

      – Не знаю. Мне так кажется.

      – Я была «красивым»? – спросила мама.

      – Не очень. Деревня никого не красит, – ответила я. – Ты жила в сибирской деревне посреди леса. У тебя было шестеро детей и толстая жена.

      – Как я умерла?

      – Тебя загрыз медведь. Он тебе голову откусил. От этого у тебя постоянно голова и болит.

      – Я так настрадалась. Ужас.

      – Это не самая страшная смерть. Вот меня четвертовали. Я хотела устроить государственный переворот. Надоело на дядю пахать. Получила по полной. Пытки, казнь. Не хочу вспоминать. Адская боль.

      – А я, к счастью, боль не помню. Ничего не помню, – улыбнулась мама. – Ну и как нам из этого круга вырваться?

      – Не знаю. Надо подумать, на чем нас зациклило.